Владимиров Иосиф

Joseph Vladimirov

(уп. 1642 - 1666)

 

Владимиров Иосиф (Осип), годы жизни неизвестны, — русский живописец и знаменщик Оружейной палаты, уроженец Ярославля; участник крупных живописных и стенописных работ в Москве в 40 — 60-х годах XVII в. (росписей Успенского и Архангельского соборов Московского Кремля, церкви Троицы в Никитниках); друг и соратник Симона Ушакова, автор первого русского трактата об искусстве, составленного в форме письма — «Послание некоего изуграфа Иосифа к цареву изуграфу и мудрейшему живописцу Симону Федоровичу».

 Это сочинение — редкий образец русской теоретической мысли XVII столетия в гуманитарной области. Оно открывается обращением к Ушакову и состоит из двух частей. В первой, включающей 36 глав, кратко излагаются высказывания об искусстве древних авторов.

Вторая посвящена полемике В. И. с сербским архидьяконом Иоанном Плешковичем — апологетом консервативных взглядов на искусство. Суть этой полемики состоит в попытке В.И. согласовать традиционные эстетические представления с новаторскими приемами художественного мышления, активно проникавшими в XVII -м столетии на Русь с Запада. Конформизм В.И. проявляется в разделении им древней традиции на истинную и ложную: то есть не все древние обычаи завещаны Богом, есть и такие, что придуманы людьми и, следовательно, могут быть ошибочными и вредными. Так, например, «в старописании многие обретаются неистовства от неискусных иконописцев».

Ревнители старой манеры письма (вроде протопопа Аввакума) доказывали, что святых надо изображать с темными ликами и изможденными телами. В.И. возражает: не весь «род человеч во едино обличий создан», и не все «святыи смуглы и скудны» были плотью. Да и не были все древние иконы изначально темны по колориту, напротив — они были ярки и «светоносны — это время наложило на них свою печать. Многие святые при жизни были «благообразны»; даже если и был он изможден и темен ликом, то после смерти «просветится лице его паче солнца», и именно таким и нужно его изображать. Ведь в красоте Богоматери и святых люди должны увидеть изначальную красоту человека, которая дарована была ему Богом, и которую он утратил в грехопадении.

Трактат В.И., благодаря содержащимся в нем рассуждениям о прекрасном, можно назвать первым в русской науке искусствоведческим исследованием. Здесь впервые в качестве основного при оценке произведений живописи выдвигается критерий художественности. Подлинно художественное изображение исполнено тонкой, благородной, одухотворенной, чувственно воспринимаемой красоты — так В.И. формулирует эстетический идеал своего времени, состоящий в единстве красоты, истинности и святости. Красота для В.И. неотделима от «живоподобия», которое является необходимым качеством произведения, ведь им отличались первые изображения, «истинные подобия» Христа (Плат Вероники, см. Спас Нерукотворный) и Богоматери («портрет», написанный евангелистом Лукой с натуры).

 Благосклонное восприятие провозглашенного художниками западноевропейского Возрождения эстетического идеала как сочетания красоты и жизнеподобия означало также и принятие западного искусства в качестве образца для подражания. В.И., в отличие от своих оппонентов, проклинающих «латинскую ересь», с восхищением отзывается об изяществе и высоком профессионализме западной живописи.

Вообще вопрос профессионализма художника поставлен в труде В.И. очень остро. В середине XVII в. Русь была наводнена продукцией иконного «ширпотреба» — дешевыми, малохудожественными поделками «богомазов»-самоучек. В.И. с беспокойством замечает, что многие иконы «таково ругательно писаны», что изображенные на чих святые «и не походили на человеческий образы, но на диких людей обличием подобие наморано». Такие иконы не могут, до мнению В.И., выполнить основной своей функции — возвести человека к первообразу, ибо какая может быть вера от образов, которые «неуки человеки и невежди по своим волям марают неистове и зловидно».

В этой связи В.И. ставит проблему художественного образования, которое должно развиваться по примеру Запада, где маститые художники воспитывают учеников, и создаются художественные школы, где (это особенно важно) учат писать человеческие тела с натуры и по анатомическим таблицам. В тесной связи с вопросами профессиональной выучки находится проблема нравственного самосовершенствования. Не только «со многим тщанием и усердием» надо работать художнику над святым образом, но «должно есть прежде ему стяжати правду, снискати же кротость и обрести разум и прочил к сим подобный нравы».

Связь искусства с профессионализмом, знанием и нравственностью прокламирована в названии первой главы «Послания» В. И. — «О премудрой мастроте живописующих сии речь, о изящном мастерстве иконописующих и целомудренном познанию истинных персонъ. и о дерзостном лжеписании неистовых образов».

Таким образом, В.И. в своем трактате выступает как приверженец нового, «прозападного» художественного стиля, ставящего во главу утла собственно «живописность». Его традиционализм проявляется, однако, в приверженности старинной иконографии и отрицании символики аллегорических изводов, появившихся в XVI веке и принятых Московским собором 1554 года.

В.И. резко выступает против «баснотворств» в вольном истолковании сюжетов священной истории. Его недоумение, например, по поводу изображения Саваофа в человеческом облике, ибо его никто никогда не видел («Божия бо существа невозможно видети ни ангелом, ни человеком»), в целом соответствует той же реалистической, как мы бы теперь сказали, установке искусства, которую он пропагандирует в своем трактате. «Премудрый» художник, по мнению В.И., «яково бо, что видит или в послествовании слышит, так и во образах, рекше в лицах, начертавает и противу слуху и видения уподобляет».

 Особенно наглядно это можно видеть в портретах живых людей, которые в то время стали появляться и на Руси. Идеалом для русского живописца последней трети XVII века становится «реалистический» (с элементами идеализации) западноевропейский портрет XVI — XVII вв., принципы которого Симон Ушаков пытается экстраполировать на религиозную живопись, в частности — на столь любимый им образ «Спаса Нерукотворного».

Историческое значение «Послания» В.И. состоит в том, что оно документально отразило поворот русской эстетической мысли от средневековых идеалов к новому, в основе своей реалистическому, а значит, светскому пониманию искусства.
____________________



ВЛАДИМИРОВ ИОСИФ (ВОЛОДИМЕРОВ) (уп. 1642–1666)


Уроженец Ярославля, один из крупнейших царских изографов XVII в., первый в России теоретик новаторского отношения к искусству, автор знаменитого “Трактата об иконописании”.

Сын иконописца Владимира Титова, брат Андрея, Бориса и двух Иванов Владимировых.  В 1646 году жил в Спасской слободе, вместе с братом Саввой, священником церкви Петра митрополита. (Казакевич 2006. С. 102-104).

В 1642/1643 гг. был у стенного письма в Успенском соборе; до 1654 г. неоднократно вызывался в Москву к государеву иконописному делу (Стлб. № 95 162 г.); между прочим, был здесь в 1652 г. у стенного письма в Архангельском соборе (Успенский 1910).

Возможно. тогда же, в 1652-1653 гг., Иосиф Владимиров участвовал в росписи церквиТроицы в Никитниках в Москве (Овчинникова 1970).

В 1650 г. пишет с 4 товарищами киоты на наружных стенах Успенского собора Кирилло-Белозерского монастыря. За эту работу получили “пол-третья рубля”. Из четырех композиций сохранилась только “Троица” на северной стене, плохой сохранности. Возможно, Иосиф Владимиров входил в состав артели, которая в том же году расписала паперти этого собора. Сохранились росписи северной паперти и частично — западной. Имя Иосифа Владимирова упоминается в синодике Кирилло-Белозерского монастыря (Кирпичников, Хлопин 1972).

Иосиф Владимиров — один из авторов челобитной ярославских иконописцев, в которой они просят освободить их от земских податей и городовых служб (Стлб. № 95 162 г.) (Успенский 1913–1916). Челобитная написана в январе 1654 г., следовательно, иконописец в это время был в Москве. (Ред.)

В сентябре 1657 г. вместе с Симоном Ушаковым и некоторыми другими царскими иконописцами писал на “государеве патриарше дворе на дорогах у внешних сторон на церкви стенное письмо”. Работал здесь 3 дня, получая в день по 2 алт. 2 деньги (МАМЮ. Кн. № 43. Л. 82об) (Успенский 1917).

В 1659 г. Иосиф Владимиров вместе с Севастьяном Дмитриевым и еще пятью ярославскими иконописцами участвовал в стенописных работах в Успенском соборе Ростова. Об этом известно из отписки ярославского воеводы от 19 июля 167 (1659) г.: “Да ярославских же… иконописцов, Савастьянка Дмитреев, Оска Володимеров с товарищи, пять человек, до твоей, великого государя, грамоты взяты в Ростов к Ростовскому Ионе митрополиту, соборныя церкви для стеннаго писма” (Забелин 1850:24). См.: РГАДА. Ф. 396. Оп. 1. Ч. 5. Д. 6705. Л. 9 (Шилов 1987:71).

В 1660 г. был у стенного письма в московском Архангельском соборе (в это время он жил у своего друга — Симона Ушакова). В росписях значится в первой статье (Стлб. № 349 168 г.). Вместе с Ушаковым и другими писал царския двери в церковь преп.-муч. Евдокии (во дворце) (Стлб. № 405 168 г.); с Лопуцким писал знамена (Стлб. № 482 168 г. Оп. 34. № 950 168 г.), вместе с другими иконописцами писал в Покровский — Василия Блаженного — собор местный образ Спасов и северную дверь и чинил пять местных икон и царские двери (Стлб. № 1313 169 г.). (Успенский 1910).

В августе 1660 г. под руководством Ивана Филатьева «починивал стены» в Успенском соборе. (РГАДА. Ф.  396. Оп. 1. Ч. 6. № 7001. Л.12). – Ш.С.

В сентябре 1660 г. поступил в знаменщики Печатного двора. 29 июня 1663 г. на его место был назначен Григорий Абрамов, но с 16 июня 1664 г. знаменщиком снова стал Иосиф Владимиров, причем  ему было выдано жалованье и за прошедший год. (Румянцев 1870).

В 1664 г. взят был с Печатного двора к стенному и травному письму во дворце в передней палате, “в комнате” и на золотом крыльце (Стлб. № 288 172 г.) (Успенский 1910).

В 1664 г. Иван Владимиров с товарищами писал травы в церкви Евдокии в Кремлевском дворце (Извеков 1912/2:4).

В 1666 г. Иосифа Владимирова не могли найти — к стенному письму в Архангельском соборе (в росписи назван “московским” иконописцем).

В 1666 г. он пишет икону «Сошествие Св. Духа» для церкви Троицы в Никитниках, и с тех пор имя его не упоминается в документах. Т.Е.Казакевич предполагает, что иконописец не умер, а постригся  в московском Знаменском монастыре под именем старца Иоасафа. Будучи старцем, он работал в 1677-1678 гг. на Печатном дворе в качестве резчика-гравера над иллюстрациями к Евангелию 1678 года (Казакевич 2006. С. 105).

В Сийском иконописном подлиннике на л. 92 помещен “Образ Нерукотворенный [мастера] доброго”. […] Внизу того же листа надпись: “Сей образ Христов за много лет иезувити от голомуцыя пелегринато в Риме прееден презтенты пергамин с самого синдона Авгарева изыском зуграфа Иосифа Владимирова москвита, выдан до руки в Вене в лето 7171”. Эта надпись является переводом польской надписи, сделанной на изображении Нерукотворенного Спаса, которое было написано в Вене в 1663 г.; “Sei obras Christov zamnogo liet oicami iezuvitij ogolomucya pellegrinatij Wrime preveden prez tentij pergamin s Samogo sindona Awgareva izyskom Zugrafa losifa Wladimirusza Moskoviata wijdan o drucu Woaustrij Wviene Wlieto spoа Lelineavit Martinus Jqnatius dublinskij eduarchi kopia Romanon. 1663”.

“Несмотря, — говорит проф. Н. В. Покровский, — на некоторую неясность показаний этой надписи, мы узнаем отсюда, что известный царский иконописец при дворе государя Алексея Михайловича, друг еще более известнаго Симона Ушакова, стоявший, вместе с этим последним, во главе художественнаго движения того времени, имел под руками копию с одного из Нерукотворенных образов, пущенную в ход иезуитами, быть может, перерисовал эту копию и напечатал в Вене в 1663 году. С гравюры стали копировать русские иконописцы; одну из таких копий представляет и рассматриваемый нами снимок. Впрочем, это не есть копия в строгом смысле слова, а более или менее свободное подражание. Она имеет отдаленное сходство с образами — церкви св. Сильвестра и ватиканской библиотеки (см. снимки: Th. Heaphy, The Likeness of Christ pl. IV, V. London. 1886); но они различаются и общим характером типов, и волосами и бровями. Наш снимок есть переработка римской копии, сделанная известным русским иконописцем во вкусе царской школы Алексея Михайловича” (Покровский 1895–1898. Вып. 1:52) (Успенский 1910).

В 1660-е гг. И. Владимиров написал свой знаменитый “трактат”, направленный против консервативных взглядов церковников на искусство, в защиту “световидных ликов”, изящества и красоты форм. Он восхищался западными мастерами, которые “Христов или Богородичен образ на стенах и на досках подобно живым пишут, и на листах печатают искусно… и земных царей своих портреты забвению не отдают. Восхваляют их словом, ради их мужества в бранях, а также и в образах, пишут, и всякие вещи и события в лицах представляют и как живых изображают”. И в то же время Владимиров высказывался за следование иконописным подлинникам. Опираясь на авторитет патриарха Никона, он ратовал за исправление и “освидетельствование” этих подлинников.

Владимиров желал приблизить русское искусство к общеевропейскому уровню, сохранив в нем национальные традиции. (К. Т.)

Род Иосифа Владимирова вписан в синодики Кирилло-Белозерского монастыря (К. Н.) и Толгского монастыря (РНБ. Q IV-131. Л. 152об) (Казакевич 2000).



Сохранившиеся произведения:


Сошествие Св. Духа на апостолов. 1666 г. Москва, церковь Троицы в Никитниках, местный ряд иконостаса. Инв. И VIII 80013, 1598. 105х62 см.

На обороте клеймо в виде картуша с текстом: “Изограф Иосиф Владимиров” (Овчинникова 1970: Ил. 163, 164).



Приписываемые произведения:


1. Рождество Христово. 1626 г. ГРМ. Из собрания Н. П. Лихачева. Надпись: “Лета 7134 писал сий образ боголюбца по обещанию государев изограф Иосиф” (Лихачев 1897; Брюсова 1984) (по сообщению И. Соловьевой, такой иконы в ГРМ нет). По мнению Н. П. Лихачева, икона является подделкой.

2. Богоявление. 1626 г. ГРМ. Инв. ДРЖ 1101. 22,9х17,9 см. Из собрания Н. П. Лихачева. По мнению Н. П. Лихачева, икона является подделкой.

Надпись: “Лета 7134 писал сий образ боголюбца по обещанию государев изограф Иосиф” (Лихачев 1897; Брюсова 1984).

3. Благовещение. 1626 г. Из собрания И. В. Стрелкова.

Надпись: “Лета 7134 писал сий образ боголюбца по обещанию Государев Изограф Иосиф” (Лихачев 1897; Ровинский 1903). По мнению Н. П. Лихачева, икона является подделкой.

4. Принесение честные ризы. 1627 г. ГМЗМК. Благовещенский собор (Брюсова 1984).

5. Иконостас соборной церкви. Частное собрание в Москве (Брюсова 1984).

6. Круг Иосифа Владимирова. Рождество Христово. Сер. XVII в. ЯХМ. Инв. И-109. 122х102 см (Брюсова 1984).

7. Богоматерь Владимирская, с 18 клеймами Сказания о Темир-Аксаке. Середина XVII в. ЯМЗ. Из церкви Иоанна Златоуста в Коровниках. Атрибутирована по стилю Т. Е. Казакевич.

8. Исцеление слепого. 1650-е гг. Москва, церковь Троицы в Никитниках, праздничный ряд иконостаса южного придела.

9. Спас Вседержитель на троне. 1650-е гг. Там же, местный ряд иконостаса.

Атрибуция последних двух произведений принадлежит Е. С. Овчинниковой (Овчинникова 1970:150). С нею не согласна И. П. Болотцева (Болотцева 1987:47–48).



Библиография:


Сахаров 1849:36; Забелин 1850:8, 13, 24, 27, 71; Ровинский 1856:134, 135, 152; Румянцев 1870: Б14; Покровский 1895–1898. Вып. 1:51–52; Собко 1895. Стлб. 527; Лихачев Н. П. Царский “изограф” Иосиф и его иконы. СПб., 1897; Успенский 1902/2:19; Ровинский 1903:141; Успенский 1910:52–54; Успенский 1913–1916. Т. 3:120–122; Успенский 1917:103–104; Овчинникова 1955:19–20; Чураков 1961:31–35; Овчинникова Е. С. Иосиф Владимиров. Трактат об искусстве // ДРИ. XVII век. М., 1964:9–23; Овчинникова 1970:142–150, ил. 163–164; Она же. Загадочные монограммы (о художественном творчестве Иосифа Владимирова) – Русская литература на рубеже двух эпох XVII – начала XVIII веков. М.. 1971:247-263; Кирпичников, Хлопин 1972:240–241;Салтыков А.А. Эстетические взгляды Иосифа Владимирова – ТОДРЛ. Т. XXVIII. М.-Л., 1974. С. 271-288; Казакевич 1980:37; Брюсова 1982:37; Брюсова 1984:27–28; Памятники письменности в музеях Вологодской области. Каталогпутеводитель. Ч. 4. Вып. 1: Приходнорасходная книга 1650 г. / Публ. подготовили А. Н. Кирпичников и И. Н. Хлопин. Вологда, 1985:152; Болотцева И. П. Иосиф Владимиров и иконопись Ярославля середины XVII века // Памятники архитектуры и искусства Ярославской области. Ярославль, 1987:74–95. То же: Болотцева И. П. Статьи и исследования. Ярославль, 1996:39–51; Шилов 1987:71; Казакевич 2000:23; Казакевич 2006: 104-105