Брюллов Павел Александрович

Paul Briullov

(1840 - 1914)

 

Фамилия обязывала Павла Александровича Брюллова не только заниматься на физико-математическом факультете Санкт-Петербургского университета, но и учиться в Академии художеств, где он успешно совмещал занятия архитектурой с освоением рисунка и живописи. Видимо, он был одним из немногих академистов, который получал учебные медали серебряного содержания за оба вида искусства. Так, в 1864 году П. Брюллов был награжден большой серебряной медалью за проект театра для губернского города, позже, в 1870 году, — большой поощрительной медалью за побывавшую на академической выставке картину "После работы".

Все же широта интересов П.А. Брюллова, видимо, оказалась чрезмерной. Он не стал известным архитектором, каким был его отец — профессор архитектуры Академии А.П. Брюллов (звание классного художника-архитектора третьей степени П. Брюллов получил лишь в 1874 году). Как и не добился большого признания и официальных почестей за свои пейзажные полотна, хотя за явно высокий уровень мастерства их приобретали и П.М. Третьяков, и члены императорской семьи. С 1872 года он становится постоянным участником экспозиций Товарищества передвижных художественных выставок.

Однако каждому свое: за свою высокую эрудицию, за безупречные человеческие качества А.П. Брюллов пользовался большим уважением в художественной среде страны. И потому в 1893 году он был удостоен звания действительного члена Академии художеств, в 1904 — члена Совета Академии, а с 1897 по 1912 год занимал должность хранителя музея Александра III (ныне Государственный Русский музей).

____________________________

Жизнь и творчество Павла Брюллова
   
ЖЗЛ (ПАВЕЛ БРЮЛЛОВ. ПЛЕМЯННИК "ВЕЛИКОГО КАРЛА")



Начну с того, что о братьях Брюлловых, безусловно, знают все. И о том, что предки художников были французами и носили фамилию Брюлло, тоже известно многим.

Но вот недавно натолкнулся на список представителей семейства Брюлловых, связанных с изобразительным искусством и насчитал там аж восемь (!!!) фамилий.

О первых представителях династии известно немного.

Родоначальником семьи Брюлловых является французский орнаментный скульптор Георг Брюлло, прибывший из Франции в Санкт-Петербург в 1773 году. Старший его сын - Иоганн (Иван) Брюлло стал скульптором.

Следующее поколение Брюлло представляет сын Иоганна - Пауль или Павел Иванович Брюлло (1760—1833) — уже русский скульптор и художник, академик орнаментной скульптуры, живописец- миниатюрист.

И вот мы подбираемся к «Великому Карлу». Поскольку и он - Карл Павлович Брюллов (1799—1852) - русский художник, член Петербургской, Парижской, Римской и Флорентинской Академий Художеств, и его старший брат Александр Павлович Брюллов (1798—1877) — русский архитектор и художник-акварелист, профессор архитектуры, были сыновьями Пауля Брюлло, к фамилии которого и было добавлено русское окончание «ов».

Но и это не все представители династии. Оказывается у Пауля Брюлло, как в русских сказках, было три сына! Самый старший, помимо Александра и Карла - Фёдор (Фридрих) Павлович Брюллов (1793—1869) — тоже был художником, мало того, профессором церковной живописи Академии Художеств.

И следующее поколение Брюлловых тоже связало свою жизнь с искусством. Как известно, у Карла Брюллова детей не было (по крайней мере, официальных). А вот сыновья его старших братьев продолжили династию.

Сын Фёдора Павловича - Николай Фёдорович (1826—1885) стал архитектором, как дядя Александр. А сын Александра Павловича - Павел Александрович Брюллов, стал живописцем, как дядя Федор и дядя Карл.

Вот об этом «младшеньком» из Брюлловых и пойдет сегодня речь.

Еще в династии Брюлловых упоминается внучка архитектора и художника А. П. Брюллова - Надежда Владимировна Брюллова-Шаскольская (18 (30) ноября 1886, Петербург —9 октября 1937, Ташкент), которая была этнографом, востоковедом и литератором, а также деятелем партии эсеров. В 1937 постановлением тройки НКВД она была приговорена к расстрелу за «проведение контрреволюционной антисоветской агитации и пропаганды».
Судя по отчеству Надежды, у Александра Брюллова, кроме Павла был еще сын Владимир.
 

Иван Крамской Портрет Павла Брюллова 1879 г.
 

Русский живописец - пейзажист

Видимо, фамилия обязала Павла Брюллова заниматься не только на физико-математическом факультете Санкт-Петербургского университета, который он закончил в 1863 году, но и учиться в Академии художеств, где он тоже успешно совмещал занятия архитектурой с освоением рисунка и живописи. Яков Минченков в книге «Воспоминания о передвижниках» пишет, что Павел закончил параллельно еще и консерваторию.

«Художники говорили о Брюллове, что он хороший математик, окончил университет и слушал лекции по математике в Англии. Математики уверяли, что он музыкант, кончивший консерваторию, а музыканты возвращали его снова в лоно художников. Где учился и что окончил Брюллов - этого я не знаю; похоже на то, что он прошел и университет, и Академию художеств, и консерваторию. Уж очень одаренной была его натура, и казалось, что ему ничего не стоило изучить все три специальности. И действительно, он писал картины, обнаруживал большие знания в математике и играл на виолончели и рояле».

Павел был одним из немногих академистов, который получил учебные серебряные медали за оба вида искусства. В 1864 году Павел Брюллов был награжден большой серебряной медалью за проект театра для губернского города, а в 1870 году — большой поощрительной медалью за картину «После работы», побывавшую на академической выставке.

 

Пенсионерская поездка

В 1864 году, как пенсионер Академии, Павел был отправлен за границу. Поехал он в компании художника-пейзажиста Ефима Ефимовича Волкова (1844-1920). Тот учился в Рисовальной школе Общества поощрения художеств и, в качестве вольнослушателя, в Академии Художеств. Позже он стал членом Товарищества передвижников, был удостоен звания академика.


И опять обращусь к книге Минченкова «Воспоминания о передвижниках». Он так ярко, подробно и с огромным юмором описывает это путешествие Брюллова и Волкова в Германию, что не могу не процитировать.
 

«И надо представить себе положение Волкова, когда он приехал с Брюлловым за границу. Это было не путешествие, а сплошной ряд анекдотов, при воспоминании о которых Волков от нервности тряс обеими кистями рук.
Они приехали в Берлин и остановились в гостинице. Волков не знал немецкого языка и во всем полагался на Брюллова. Бродили по городу. Павел Александрович вдруг останавливается и обращается к Волкову: "Меня интересует вопрос - где, собственно, мы остановились?" Они заезжали в несколько мест, а где остановились - Брюллов не обратил внимания ни на улицу, ни на название гостиницы. Сколько трудов стоило им попасть к своему пристанищу!

Заходят в магазин. Брюллов спрашивает себе белье. Продавец, заметив, что перед ним русские, предлагает и показывает всякую ненужную чепуху, надеясь ее сбыть.

Павел Александрович выходит из себя и по-русски кричит: "Я же вас русским языком просил не показывать мне всякую дрянь!" Продавец вытаращил на него глаза, а Волков толкает Брюллова: "Да ты что, в бреду что ли? Думаешь, что мы на Гороховой улице? Какой черт, тут твой русский язык понимает? Гляди в окно, сам говорил, что это улица Под Липами". А Брюллов: "Да, да, Унтер ден Линден, еще Гейне говорил... дай вот вспомнить". Пришлось Волкову просить: "Павел Александрович, ты того... пойдем-ка, ради бога, отсюда, а то подумают, что русские свиньи спьяну сюда забрели".
В парикмахерской у них разыгрался целый водевиль.

Брюллов захотел побриться и Волкову посоветовал хоть на шее космы подстричь, так как на голове у него и тогда уже ничего не было. Приходят и садятся перед зеркалами. Брюллов объяснил парикмахерам, что надо с ними сделать. Те переглядываются между собой, но готовятся приступить к делу.

Волков смотрит - парикмахер около бороды его с ножницами похаживает и на столике бритвенный прибор приготовил. А бороду он, как Черномор, берег пуще зеницы ока.

Говорит он Брюллову: "Смотри, у меня тут что-то неладное начинается". Брюллов успокаивает: "Сиди, сиди я им подробно объяснил".
Не успел он это сказать, как парикмахер щелкнул ножницами - и половины бороды с правой стороны как не бывало. Волков вскочил и завопил, Брюллов в недоумении. Оказалось, что и тут он сплошал: вместо себя указал на Волкова и велел его бороду побрить, а у себя просил только волосы подстричь. Едва потом уговорили Волкова дать подравнять бороду с другой стороны.

Наконец, Волкову надоели всякие приключения с Брюлловым, и в Вене он объявил ему: "Ты как хочешь, а меня отпусти домой. Выбери прямой поезд до границы и усади, а то я живым на родину, кажется, не доберусь".
Брюллов говорит: "Мне тоже надоело, едем вместе". Заказали извозчика к шести часам вечера, по дороге Брюллов новые ноты купил. Подходит шесть часов, приезжает извозчик; Волков с вещами спустился на лифте вниз, а Павел Александрович остался расплатиться с прислугой.

Ждет Волков Брюллова внизу, а его все нет и нет. Извозчик на часы показывает, что опоздают, мол. Что делать? Волков подымается наверх узнать, в чем дело, и видит: сидит Павел Александрович за пианино и разыгрывает по новым нотам какую-то оперную арию.
Волков волнуется: "Павел Александрович, что ты делаешь? Там извозчик ждет, а ты музыкой занимаешься. Опоздать к поезду можем".

А Брюллов: "Ах, да... да - извозчик..." Смотрит на часы и добавляет: "Уже, брат, опоздали, а ты сядь да послушай это место, где Патти пела".
Едва на другой день из Вены выбрались».

Товарищество передвижников

Широта интересов П.А. Брюллова, как считают историки, оказалась чрезмерной. Он не стал и известным архитектором, каким был его отец — профессор архитектуры Академии Александр Павлович Брюллов.


И не добился большого признания и официальных почестей за свои пейзажные полотна, хотя за явно высокий уровень мастерства их приобретали и П.М. Третьяков, и члены императорской семьи. В Третьяковской галерее имеется несколько пейзажей его работы.
Да и звание классного художника-архитектора третьей степени П. Брюллов получил лишь в 1874 году.

С 1872 года Павел становится постоянным участником экспозиций Товарищества передвижных художественных выставок.
С 1874 г. становится членом Товарищества и экспонируется на выставках передвижников до 1914 г., то есть до самой смерти.
 

Павел Брюллов Весна 1875 г.
 

Кроме того, как пишет Минченков, «Брюллов был неизменным членом Правления Товарищества и сотрудником кассира Лемоха в счетоводстве товарищеских сумм. Если у Лемоха происходила какая-либо путаница в счетоводных книгах, он звал на выручку Брюллова. Тот приходил, раскрывал все книги и начинал волноваться. Павел Александрович был горячий человек, но горячность его была безобидная, и на нее никто не обращал внимания. Он и горячился и смеялся в одно время, таков в большинстве был и характер его речи».

Была постоянной любовь Брюллова к музыке, он часто участвовал в квартетах и трио Товарищества.

Минченков пишет: «Классическую камерную музыку он, кажется, знал всю на память и мог напеть, у кого, где и как написано в разных партиях. Утопал в Гайдне, Моцарте и Бетховене. Из русских композиторов признавал главным образов Глинку, на музыке которого воспитывался с детства».
За свою высокую эрудицию, за безупречные человеческие качества П. А. Брюллов пользовался большим уважением в художественной среде страны. Хотя тот же Минченков пишет о некоторых «странностях» характера Брюллова, которые, впрочем, и могли подкупать к нему людей своей непосредственностью и открытостью.

«Он давал слово быть у вас непременно, но в этот же вечер отправлялся на шахматную игру, во время которой находил у себя в кармане билет в театр, ехал туда, хотя на последний акт, но там вспоминал о своем обещании быть у вас и, не досидев до конца, торопился исполнить свое обещание».

Женитьба

Павел Александрович Брюллов был женат на дочери историка, правоведа и социолога Константина Дмитриевича Кавелина (4 (16) ноября 1818 — 3 (15) мая 1885).

Софья Константиновна Кавелина (Брюллова) - русская писательница, родилась 16 декабря 1851 г. По окончании гимназического курса она пристрастилась к занятиям историей, восполняя недостатки школы серьезным самообразованием.

Семейная обстановка и общение с людьми, собиравшимися в доме ее знаменитого отца, имели тоже огромное значение для ее развития.
Достаточно подготовившись, Брюллова взяла на себя преподавание истории в Василеостровской женской гимназии, отказавшись от жалованья в пользу бедных учениц.

Замужество с Павлом Брюлловым нисколько не помешало ей заниматься историческими исследованиями, особенно Екатерининской эпохой, и печатать серьезные статьи в журнале "Вестник Европы".

Увы, возлагавшимся на нее надеждам не суждено было сбыться, 5 октября 1877 года в возрасте 26 лет она умерла от последствий беременности.

Хранитель музея

В 1893 году Брюллов был удостоен звания действительного члена Академии художеств, в 1904 — члена Совета Академии.

С 1897 по 1912 год Брюллов занимал должность хранителя музея Александра III (ныне Государственный Русский музей).


Опять же, обращусь к воспоминаниям Минченкова, который рассказывает интересную историю, связанную именно с должностью хранителя музея.
«В 1890-х годах в Москве с аукциона распродавалось имущество Саввы Мамонтова, известного мецената искусства, обанкротившегося в своих железнодорожных и заводских предприятиях. В числе других вещей продавалась и его картинная галерея. По поручению музея на аукцион приехал и Брюллов с Лемохом (который тоже был хранителем музея), чтобы приобрести картину В. Васнецова "Скифы". На приобретение картины было отпущено пять тысяч рублей. На аукцион явились коллекционеры и спекулянты, продававшие за границу картины известных художников по высокой цене. У них было намерение во что бы то ни стало купить "Скифов", хотя бы и за большие деньги. Картина могла не достаться музею.

И тут сыграла роль внешность Брюллова. Он и Лемох сели, как будто незнакомые, в разных местах и во время продажи "Скифов" стали подымать цену. На всякую предложенную при торге цену Брюллов говорил одно только слово: "сто". Спекулянты подняли уже цену до четырех с половиной тысяч, а Брюллов все бросал свое "сто". Спекулянты спрашивают Лемоха: "Кто этот господин, похожий на иностранца, который говорит только одно слово "сто"?" Лемох отвечает: "Это американец и знает в деньгах только это слово".
Шутка помогла делу: спекулянты решили отказаться от дальнейшего повышения цены, так как им не одолеть американца. Каковы же были их удивление и досада, когда Брюллов, расплачиваясь, заговорил чистейшим русским языком».

И еще одна цитата:

«Впрочем, служба Павла Александровича в музее протекала неважно. Он опаздывал на нее и не мог уложиться в ее формальные рамки, отсиживать определенные часы и делать из ничего видимость серьезной работы.
Как ни полезен был Брюллов для музея своими универсальными знаниями, образованием, но как чиновник, не отвечающий определенным требованиям казенной службы, он долго не мог удержаться на своей должности. Князю Георгию нужен был помощник служилый и услужливый, не противоречащий, и он сделал на это намек, которого было достаточно, чтобы Павел Александрович немедленно подал в отставку».

Последние дни

Уйдя в отставку, Брюллов поселился на даче недалеко от Петербурга и там доживал свои дни. Заметно ослабел, стал ходить короткими, быстрыми шажками; пальцы утратили ловкость движений, листы нот он переворачивал с задержкой и как-то всей кистью, сжатой в кулак.


Минченков трогательно описывает последние дни художника:
«Внезапно на квартире Дубовского (Николай Никанорович Дубовской (1859-1918) – художник-пейзажист, после смерти Крамского и Ярошенко – руководитель Товарищества) раздался звонок телефона.
- Кто звонит?
- Это Брюллов, приезжайте, я умираю.
Почуяв свой конец, он слабой рукой привел все счета в порядок (После Лемоха он был казначеем Товарищества передвижников), подписал чек на всю сумму и буквально дополз к телефону, чтобы вызвать к себе Дубовского, который застал Павла Александровича при последних минутах.
Когда подали в банке чек, там сказали: "Только зная передвижников, мы верим и выдаем по этому чеку деньги. Подпись вашего кассира не из этой деловой жизни - одна волнистая черта".
 

За этот интересный материал мы благодарим создателей сайта http://www.liveinternet.ru/users/nadynrom/post123831637/