Давыдов Иван Григорьевич 

Davydov Ivan

(1826 - 1856)

Иван Григорьевич Давыдов прошел начальный путь молодого российского художественного дарования. После обучения у К.И. Рабуса в Московском училище живописи и ваяния (1843—1848) он становится вольноприходящим учеником Академии художеств в Петербурге (с 1850). Под руководством профессора М.Н. Воробьева его талант быстро реализуется в высокое мастерство: в 1851 году И. Давыдов получает большую серебряную медаль, в 1852 за картину «Вид из окрестностей Нарвы» — малую золотую медаль, в 1853 — большую золотую медаль за пейзаж «Вид на острове Валааме», а также звание классного художника первой степени и право на зарубежную пенсионерскую поездку.

 Жизнь И.Г. Давыдова оборвалась рано: после посещения Женевы в 1854 году он останавливается в Риме, откуда посылает в Россию несколько полотен. На родину художник уже не возвращается. Его последние работы демонстрировались на академических выставках: в 1855 году — Вид из окрестностей г. Триента, в 1857 году — Вид озера Неми близ Рима и два Вида в местечке Альбано близ Рима. Всего лишь несколько картин И.Г. Давыдова хранятся в главных музеях страны — в Русском музее и Третьяковке. С картиной «Пейзаж с мельницей» можно познакомиться в художественном музее Ярославля. Представленные репродукции работ И.Г. Давыдова лишь в небольшой степени дают представление о большом таланте художника и вызывают сожаление о его непродолжительном жизненном пути.

_________________________

Иван Григорьевич Давыдов (1826–1856)

.....Среди мастеров, оставивших яркий след в истории художественной летописи Валаама, особо выделяется имя художника Ивана Григорьевича Давыдова. Его творческое наследие невелико, так как он рано ушел из жизни. Но он принадлежал к наиболее одаренным и многообещающим авторам. 

.....О детских и отроческих годах И. Г. Давыдова известно очень мало. Сын московского купца, родился в 1826 г., в 1843–1848 гг. учился у К. И. Рабуса в Московском училище живописи, ваяния и зодчества (иначе – МУЖВЗ) Московского художественного общества. 

.....Прекрасный рисовальщик и живописец Карл Иванович Рабус (1800–1857) проявил себя и замечательным педагогом. В училище, где он вел класс перспективной и пейзажной живописи, у него начинали молодые И. Шишкин и Л. Каменев, которые позднее, как и сам Давыдов, весьма успешно потрудились на Валааме. Нельзя переоценить и огромное значение самого училища, одного из лучших на то время художественного учебного заведения в России, в развитии лучших традиций русского реалистического пейзажа. 

......Находясь столько лет в творческой атмосфере, царившей в стенах училища, получив многие необходимые профессиональные навыки, Давыдов, обладая выдающимся талантом, не мог не проникнуться жаждой дальнейшего обучения в стенах Санкт-Петербургской Академии художеств. Он начал в 1850 г. обучение на правах вольноприходящего ученика в класс известного воспитателя целой плеяды пейзажистов (и не только пейзажистов) М. Н. Воробьева (1787–1855). Среди них есть имена, которые неразрывно связаны с Валаамом – это снова Шишкин И. И. и его друзья: Гине А. В., Джогин П. П., М. К. Клодт и другие. 

.....Этапы обучения и художественные успехи И. Давыдова протокольно и документально отражены в различных справочниках, в журналах Совета Академии, каталогах ежегодных академических выставок. Первую свою медаль, малую серебряную, Иван Давыдов получил еще в 1847 г., находясь в стенах московского училища. Остальные награды ему были присуждены в период его обучения в Академии художеств: в 1851 г. – большую серебряную, в 1852 – малую золотую за «Вид из окрестностей Нарвы» и в 1853 – большую золотую и звание «классного художника первой степени» за картину «Вид на острове Валааме». Это звание давало ему право на зарубежную пенсионерскую (с пансионным обеспечением за казенный счет) поездку, чем он в 1854 г. и воспользовался. Иван Григорьевич направился сначала в Женеву (Швейцария), а потом в Италию и Рим. 

.....О неординарной личности художника-романтика и его таланте сегодня можно судить лишь на основании его наследия, которое, к величайшему сожалению, немногочисленно и к тому же рассеяно по различным собраниям нашей страны и за рубежом (Финляндия). 

.....Некоторые высказывания, мнения о нем все же сохранились в эпистолярном наследии других авторов. В частности, известно, что великий русский художник Александр Андреевич Иванов, популярный в России, как автор беспримерного по замыслу и исполнению полотна «Явление Христа народу», все еще находясь в Риме к моменту приезда туда Ивана Давыдова, заметил молодого пейзажиста. Он рекомендовал его картины Козьме Терентьевичу Солдатёнкову, начинавшему в начале 1850-х гг. комплектование своей галереи русского искусства, предшественницы знаменитой галереи братьев Третьяковых. Без сомнения, эта рекомендация мастера как нельзя более весомо характеризует уровень дарования Ивана Давыдова. 

.....В Государственной Третьяковской галерее хранится портрет Давыдова, написанный его другом И. А. Кабановым (1823–1869). На обороте холста – надпись: «Портрет Ив. Григ. Давыдова умершаго в Риме 6 дек. 1856 г. на 31 году от чахотки, писанный художником Кабановым». Иван Андреевич не только написал предсмертный портрет Давыдова, но и уведомил его отца письмом. Это письмо опубликовано в книге «Материалы для истории художеств в России. Книга первая Николая Рамазанова» (СМ. 1863. Том 1, стр. 267-268). 

.....«Вы лишились, — пишет он, — своего любезного сына, а мы милого товарища. В прошлое лето Иван Григорьевич поехал в окрестности Рима и схватил лихорадку (она здесь свирепствует), потом у него развилась чахотка. Он постоянно был уверен в хорошем исходе своей болезни, но вместо этого отправился на Monte Tectarrio, где нашу братию зарывают. Я с ним провел большую часть времени, работал два лета в окрестностях Рима. 

.....После смерти художника остался портфель со ста семнадцатью его этюдами, три масляные картины Швейцарских видов, масляный же вид Аричио и большой альбом с девятью маленькими (вечными спутниками видописцев). Умирая, он просил вырезать сердце свое и послать вам, но судите, как это сделать! 

.....Иван Григорьвич исповедался и приобщился Св. Тайн. Похоронили его приличным образом; на погребении были все художники, даже не русские, которые знали его и полюбили: все ему отдали должную честь. 

.....Вы хотели знать о последних минутах вашего сына: за два дня до кончины он уже не мог видеть товарищей; в последние минуты жизни, поддерживаемый своей доброй хозяйкой, которая ухаживала за ним как родная мать, он был на ногах и вдруг после долгого молчания заговорил: что я вижу? Что за лица, что за люди? Вот мой отец! – после этих слов Ив. Григ. склонил голову на грудь хозяйки и скончался. С покойника сняли маску. Жаль, жаль, что он выехал за границу; выехал право только для того, чтобы умереть в Риме; да и многим здесь голубое-то небо не совсем здорово» (текст приведен с незначительными орфографическими поправками – Л. П.). 

.....Нам сегодня остается лишь предполагать, каких высот достигло бы творчество Ивана Давыдова, проживи он дольше… Его произведения находятся в крупнейших музеях страны: в Государственной Третьяковской галерее, в Научно-исследовательском музее Российской Академии художеств (СПБ), в Государственном Русском музее и в других, а также в Финляндии. 

.....Нас же, конечно, интересуют, прежде всего, произведения, выполненные им на Валааме. Так получилось, что Валаам остался одним из самых ярких впечатлений художника. Репродукция одной из его картин 1853 года опубликована в финском альбоме, посвященном Старому Валааму (Valamo ja sen sanoma. Helsinki, 1982, стр. 34). Экземпляр этого издания, подаренный в 1983 г. заместителем министра культуры КАССР Т. С. Хайми (+1984), находится в фондах Валаамского музея. Другая картина, того же года, за которую автор получил главную ученическую награду Академии художеств, хранится в Государственном Русском музее и, однажды (в 2005 г.) экспонировалась на одной из валаамских выставок («Остров монашеского подвига» в музее «Мир воды Санкт-Петербурга») в разделе русского искусства. 

.....При сравнении этих двух картин видно, насколько они разные. В первом пейзаже, представляющем Монастырскую бухту, Давыдов убедительно продемонстрировал свой опыт видописца, мастера академической школы, умелое владение перспективным рисунком. Тщательно проработанный первый план, использование стаффажа* не мешают зрителю любоваться главным: архитектурным ансамблем монастыря на дальнем плане. Мастерски передана атмосфера летнего солнечного дня. 

.....И все же Давыдов удостоен был награды не за этот перспективный ландшафт, а за пейзаж, уводящий зрителя в глушь валаамского леса. Главное в этой картине – дикая природа Валаама, которая является столь же неотъемлемой и притягательной частью древнего острова, как и природа, окультуренная деятельностью древней обители. Два путника отдыхают на камнях, о чем-то оживленно беседуя. Но это – стаффаж. Эти люди так малы рядом с накренившимися соснами-великанами, рядом с могучими замшелыми скалами. А небо над головой такое огромное…! 

.....Все это Валаам! Валаам, воспетый, опоэтизированный одним из даровитейших художников середины XIX века Иваном Григорьевичем Давыдовым. 

----------------- 

*Стаффаж – фигуры, группы людей и животных, изображаемые в произведениях пейзажной живописи для оживления вида и имеющие, как правило, второстепенное значение. 

------------------- 

Л.Печёрина , искусствовед, гл. хранитель Валаамского музея. 

Газета "Свет Валаама", № 1-2(25-26) 2009 г.,с. 4.