Мартынов Андрей Ефимович 

Andrei Martynov

(1768 - 1826)

А. Е. Мартынов - самый известный из талантливой семьи (художниками были также его младший брат и сын). В 1788 г. он окончил Петербургскую АХ по классу ландшафтной живописи у Сем. Ф. Щедрина.

После традиционного в то время пенсионерского пребывания в Италии (1788-94) с целью совершенствования мастерства Мартынов возвратился в Россию. В качестве отчета он представил ряд итальянских пейзажей: "Понте-Лукано по дороге из Рима в Тиволи" (1794), "Пейзаж" (1790-е) и др.

АХ по достоинству оценила его талант, присудив в 1795 г. звание назначенного, через три месяца - академика, а в 1802 г. - советника АХ. Это позволило Мартынову получить почетные заказы двора и высокопоставленных вельмож. Так, вместе со своим учителем Сем. Ф. Щедриным он исполняет настенные картины и фресковые росписи для интерьеров Павловского дворца, пишет пейзажные панно во дворцах и усадьбах Гатчины и Царского Села. Однако это не помогло художнику войти в академическую среду, обеспечить себе относительно спокойное и почетное положение.

Постепенно Мартынов оставляет станковую живопись и отдает предпочтение графике. К этому его побуждали и многочисленные путешествия, в которых художник находил новые темы и образы для своих работ. 

В 1804 г. Мартынов "обозрел весь южный край России и снял со всех городов виды". А в 1805-м он в качестве главного художника Российского посольства, возглавляемого графом Ю. А. Головкиным, проделал долгий путь от Москвы до Урги (ныне Улан-Батор) - главного монгольского кочевья в Гобийской степи.

В результате был собран обширный натурный материал, позднее составивший основу ряда графических циклов ("Виды России и Монголии", серия акварелей, 23 листа, 1806-10; серия гравюр "Типы народов России и Монголии", 39 листов, 1808;альбом акварелей,29 листов, 1814-19, который, в свою очередь, явился оригиналом для изданного в 1819 г. альбома офортов "Живописное путешествие от Москвы до Китайской границы", и др.).

Летом 1810 г. Мартынов совершил новое путешествие, на этот раз в свите императрицы Елизаветы Алексеевны, на Балтийское побережье. Так появилась серия гуашей "Пейзажи Прибалтики" (1810-е).

В это время у художника была уже довольно большая семья. Чтобы содержать ее, Мартынов поступил декоратором в Дирекцию императорских театров, где и проработал, воплощая чужие замыслы, тринадцать лет, до выхода в отставку в 1821 г. Завершающий период творчества художника оказался очень продуктивным. Именно в 1820-е гг. были созданы лучшие графические серии, обеспечившие Мартынову посмертную славу и почетное место в истории русского искусства.

Он великолепно владел техникой гравюры на металле, о чем свидетельствуют созданные им многочисленные работы ("Сатирические картинки На тему Отечественной войны 1812 года", 7 листов, 1812-13; серия гравюр "Виды дачи графа П. А. Строганова, Черной речки и Каменного острова", 10 листов, 1813-14; серия офортов "Русские народные типы", 30 листов, 1816; "Набережная Невы", 6 офортов, 1817, и др.).

Одним из первых среди русских художников Мартынов увлекается новым видом печатной графики - литографией, изобретенной в Германии в конце XVIII в. В 1820-х гг. у Мартынова уже была своя литографская мастерская. В марте 1821 г. газета "Кунст-Блат" ("Kunst-Blatt") сообщила о появлении литографированной серии "Виды Санкт-Петербурга и его окрестностей" работы Мартынова. Подобное объявление напечатала газета "Русский инвалид" в августе 1822-го: "Известный художник <...> г. Мартынов извещает любителей, что у него находится собрание достопримечательнейших видов и прекраснейших зданий столицы. <...> Подобные собрания составил он также из рисунков Императорских дворцов и живописных видов Павловска, Гатчины, Царского Села, Петергофа, Ораниенбаума и других местностей".

Эта серия, насчитывающая в полном объеме более 50 листов, принадлежит к высшим достижениям Мартынова. Она появилась в начале 1820-х гг., когда тема Петербурга отчетливо зазвучала в творчестве многих известных художников и поэтов. Мартынову близко романтическое видение, сближающее его искусство с творчеством Н. М. Карамзина, К. Н. Батюшкова, В. А. Жуковского. Прозрачные, легкие листы, оттиснутые слабым тоном литографской краски с мелкозернистого камня, выделяются среди работ других художников. Мартынову удалось почти невозможное - найти индивидуальный изобразительный язык, создать в литографии свой стиль. Работы отличает также безукоризненная авторская раскраска акварелью или печать коричневым тоном. Кроме знаменитой "петербургской" серии Мартынов налитографировал еще несколько: "Собрание русских костюмов" (1821- 22), "Новое собрание русских костюмов", 17 листов (1822), "Бал в Иркутске", 6 листов (1821-24), "Монгольские сюжеты. Из путешествия при Российском посольстве в Китае", 20 листов (1822-24).

Между тем здоровье художника, подорванное интенсивным трудом, все ухудшалось. В июле 1824 г., по совету врачей, он уехал в Италию, где и окончил свои дни.

___________________

МАРТЫНОВ Андрей Ефимович (2 июля 1768 – 19 окт. 1826), рисовальщик, гравер, литограф, живописец.

Родился в Петербурге в семье гренадера Преображенского полка. В 1773 г. был определен в Академию художеств, учился у Сем.Ф. Щедрина. Награждался медалями: в 1787 г.- 2 серебряной, в 1788 г.- 1 серебряной и 2 золотой. В апреле 1788 г. получил аттестат первой степени, звание художника и чин XIV класса, оставлен при Академии художеств пенсионером. В июле 1789 г. был отправлен за границу (в Рим), где находился до 1794 г. По возвращении в Петербург в июне 1795 г. произведен в "назначенные", в сентябре того же года за "Вид в окрестностях Рима" получил звание академика, в 1802 г. был избран советником АХ.

Вместе с С.Ф.Щедриным работал над оформлением интерьеров Павловского дворца, исполняя картины-панно и фресковые росписи, создал несколько акварелей для Павла I, графа П.А.Строганова и Д.Л.Нарышкина. В 1804 г. совершил путешествие по России, побывав в Астраханской, Кавказской и Таврической губерниях.

В 1805 г. был включен в качестве главного художника в состав русского посольства в Китай, возглавляемого графом Ю.А.Головкиным. Под его началом находились молодые художники И.П.Александров и Т.А.Васильев. В сентябре того же года посольство прибыло в Иркутск, где 15 числа в доме генерал-губернатора Восточной Сибири Ю.А.Головкин дал бал и ужин "иркутскому дворянству и купечеству". Здесь Мартынов выполнил серию рисунков (а в 1821-1824 гг. серию литографий) под названием "Бал в Иркутске в 1805 году". Посольство Головкина не было пропущено в Пекин и добралось только до Урги (ныне Улан-Батор), откуда в феврале 1806 г. вынуждено было вернуться в Иркутск, а затем, после нескольких месяцев пребывания в Восточной Сибири, в Петербург.

Возвратившись в столицу, Мартынов начал работу по выполнению акварелей и гравюр на темы своих зарисовок в проделанном путешествии (серия акварелей "Виды России и Монголии", 1806-1810; серия гравюр "Типы народов России и Монголии", 1808). В 1808 г., чтобы содержать ставшую к тому времени многочисленную семью, устроился на службу в Дирекцию императорских театров декоратором. Летом 1810 г. принял участие в поездке императрицы Елизаветы Алексеевны (жены Александра I) на Балтийское побережье. Более месяца он проработал близ Риги, изображая пейзажи Прибалтики (серия гуашей, 1810-е).

Во время Отечественной войны 1812-1814 гг. занимался политической карикатурой, его сатирические листы печатались в журнале "Сын Отечества". В 1816 г. им была исполнена серия офортов "Русские народные типы".

Но главной темой в творчестве художника 1800-х – 1810-х гг., принесшей ему известность, стало изображение видов Петербурга и его окрестностей (отдельные серии акварелей и офортов, альбомы акварелей, живописные произведения).

В 1819 г. Мартынову был назначен Дирекцией императорских театров пожизненный пенсион, что дало ему возможность через два года уйти в отставку. В том же, 1819, году в типографии А.Плюшара в Петербурге был выпущен на русском и французском языках альбом офортов "Живописное путешествие от Москвы до китайской границы Андрея Мартынова, советника Академии художеств", в котором представлены виды городов и местностей: Томска, Красноярска, четыре вида Иркутска, четыре вида Байкала, три вида р.Селенги, Кяхты и др. Оригиналами офортов явились листы более раннего акварельного альбома "Живописное путешествие при Российском посольстве в Китай 1805 года" (1814-1819). С 1821 г. Мартынов начал заниматься литографией. В этой технике им были выполнены серии "Виды Санкт-Петербурга и его окрестностей" (Павловска, Гатчины, Царского Села, Петергофа, Ораниенбаума) (1821-1822), "Собрание русских костюмов" (1821-1822), "Новое собрание русских костюмов" (1822) и последняя, по-видимому, неоконченная серия "Монгольские сюжеты. Из путешествия при Российском посольстве в Китай" (1822-1824).

В 1824 г. Мартынов по болезни уехал за границу и скончался в Риме. Был женат на Марии Гастклу (ноябрь 1895), дочери литейного и чеканного мастера Академии художеств Эдема Гастклу, имел 2 сыновей (Константина и ставшего художником Александра), и трех дочерей (Софью, Любовь и Елизавету).

Произведения Мартынова хранятся в музеях и библиотеках Санкт-Петербурга и Москвы: Гос. Русском музее, Гос. Эрмитаже, Музее истории Петербурга, Российской национальной библиотеке, библиотеке Российской АХ, библиотеке Российской Академии наук, Гос. музее изобразительных искусств им. А.С.Пушкина, Гос. Третьяковской галерее, Гос. Историческом музее, Российской государственной библиотеке, а также в ИОХМ (офорт "Вид города Иркутска").

Источники и литература:

Архив ИОХМ, личное дело А.Е.Мартынова.

Азадовский М. Очерки литературы и культуры Сибири.- Иркутск, 1947.- С.15.

Андрей Ефимович Мартынов. 1768-1826. Акварель, рисунок, гравюра, литография: Каталог.- Л., 1977.- 88 с. (указ. лит-ры).

Государственная Третьяковская галерея: Каталог живописи XVIII - начала XX века (до 1917 года).- М., 1984.- С.292.

Государственная Третьяковская галерея. Рисунок и акварель. XVIII век: [Каталог].- М., 1952.- С.19-23.

Государственный Русский музей. Живопись. XVIII - начало XX века: Каталог.- Л., 1980.- С.200-201.

Живописное путешествие от Москвы до китайской границы Андрея Мартынова, советника Академии художеств.- СПб., 1819.

Изобразительное искусство Сибири: Каталог выставки.- Иркутск, 1986.- С.8, 34.

Иркутск в творчестве художников: [Каталог].- Иркутск, 1961.- С.20.

Кондаков С.Н. Юбилейный справочник императорской Академии художеств. 1764-1914.- Ч.II. Список русских художников.- Петроград, 1914.- С.124.

Лапшин В. Из истории искусства Сибири XIX века // Художник.- 1968.- № 11.- С.57, 60.

Ровинский Д.А. Подробный словарь русских граверов XVI-XIX вв. Т.II.- СПб., 1895.- Стлб.628-631.

Сибирская советская энциклопедия. Т.III.- (Новосибирск, 1932).- Стлб.307.

Сибирь в произведениях изобразительного искусства: [Каталог].- Иркутск, 1958.- С.19.

Сидоров А.А. Рисунок старых русских мастеров.- М., 1956.- С.292-295, 456, 512.

Токарев В.П. Художники Сибири. XIX век.- Новосибирск, 1993.- С.22-25, 103, 104, ил.7-11.

Фатьянов А.Д. Владимир Сукачев.- Иркутск, 1990.- С.218, 302.

Фатьянов А.Д. Воспитанники петербургской Академии художеств в Иркутске // Русская академическая школа. Проблемы и традиции: Материалы научной конференции "Сукачевские чтения - 1990". Вып.II.- Иркутск, 1993.- С.5, 6.

Фатьянов А.Д. Загадка старой картины.- Иркутск, 1974.- С.25.

Фатьянов А.Д. Иркутский художественный музей.- Иркутск, 1958.- С.112.

Фатьянов А.Д. Художники, выставки, коллекционеры Иркутской губернии.- Иркутск, 1995.- С.52-53, 167.

Федоров-Давыдов А. Русский пейзаж XVIII - начала XIX века.- М., 1953.- С.111, 112, 162, 168, 218-222, 224-226, 229-236, 238, 239, 242, 243, 245, 246, 251, 296, 299, 300, 308, 315, 318, 326-328, ил.155-162 (указ. лит-ры).

Черкесова Т.В. Политическая графика эпохи Отечественной войны 1812 года и ее создатели // Русское искусство XVIII – первой половины XIX века.- М., 1971.- С.12, 14, 31, 40-42, 43, 45, 47, ил.2-3, 14-16.

Источник: http://irkipedia.ru/content/martynov_andrey_efimovich

___________________

Светлана Усачева

«Наследство» пейзажиста Андрея Мартынова

Рубеж XVIII–XIX столетий можно назвать знаменательным в истории русской пейзажной живописи. К этому времени пейзаж выделился в особый жанр, выросло первое поколение мастеров, посвятивших себя изображению городских и природных видов. Воспитанники Академии художеств, они восприняли и продолжили общеевропейскую классическую традицию. Имена самых прославленных из них, таких как Сем. Ф. Щедрин, Ф.Я.Алексеев, Ф.М.Матвеев, привлекают выдающимся талантом. Другие интересны скорее тесной связью с художественной эпохой, в их работах проявились ее наиболее яркие, типичные черты.

Художник А.Е.Мартынов принадлежит именно к таким, в определенном смысле малоизвестным мастерам, и потому было большой удачей обнаружить недавно в Архиве внешней политики Российской империи документы, касающиеся его судьбы. Здесь хранится дело «О смерти Российского художника Андрея Мартынова и о имуществе после него оставленном»1. Дело содержит сведения, в том числе ранее неизвестные, о последних днях жизни пейзажиста Андрея Ефимовича Мартынова и художественном наследстве, оставшемся в Риме после его смерти.

Современник Алексеева и Матвеева, Мартынов мало знаком широкому зрителю, а внимание исследователей привлекали, как правило, его графические работы. Станковые произведения пейзажиста до сих пор вызывали интерес специалистов лишь в контексте общей истории жанра. А.А.Федоров-Давыдов справедливо назвал Мартынова «типичным пейзажистом» своего времени. С одной стороны, в своем творчестве художник сохранил прочную связь с пейзажным образом XVIII столетия. Приверженность к эффектным природным мотивам, всеобъемлющее единство композиционного пространства, условная определенность колорита характеризуют его как мастера классического ландшафта.

С другой стороны, Мартынов принял живое участие в процессе трансформации пейзажа на рубеже столетий. Известно, что наряду с декоративными, преимущественно итальянскими, видами, создание которых предполагало использование устоявшихся приемов, художники все чаще обращались к изображению конкретных местностей, значительно расширив географию живописных видов. Последнее обстоятельство связано с научными экспедициями и так называемыми живописными путешествиями в отдаленные области собственного отечества, во время которых снимались городские и природные пейзажи. Конкретность задач, стоящих перед их создателями, обуславливала иную меру образной условности произведений и, следовательно, изменение стилистики. Работы Мартынова такого рода, прежде всего графические, передают остроту индивидуального восприятия окружающего мира. Внимание к характерным особенностям местности и архитектуры, камерность и лирический характер образов характеризуют художника как представителя уже следующей эпохи пейзажной живописи.

Чутко реагируя на изменения художественных вкусов, учитывая запросы зрителей, представляющих различные слои общества, Мартынов, один из первых среди русских пейзажистов, активно сочетал творческую и предпринимательскую деятельность. Судьба мастера, в которой отразилась смена устоявшихся традиций новыми веяниями, своеобразие его личности — все это привлекает исследователей к изучению его наследия.

А.Е.Мартынов родился в 1768 году, в семье солдата. Отец будущего художника служил в лейб-гвардии Преображенском полку. В те времена в Академию художеств принимали, как правило, 5–6-летних мальчиков, среди которых было немало солдатских детей. Именно так, в 1773 году Мартынов был зачислен в Академию художеств, где стал учеником Семена Ф. Щедрина, возглавлявшего с 1776 года класс ландшафтной живописи. Ко времени обучения в Академии относятся первые из дошедших до нас произведений художника — парные пейзажи, находящиеся ныне в собрании Русского музея2. Содержание ученических работ Мартынова выразительно иллюстрирует один из важнейших академических методов образования, основанный на анализе структуры произведений западноевропейских мастеров. Композиции картин, зеркальные по отношению друг к другу, вероятно, созданы на основе эталонов, хорошо известных нескольким поколениям воспитанников. По нашим наблюдениям, содержание одного из пейзажей частично совпадает с описанием произведения итальянского художника А.Локателли, подаренного Академии И.И.Шуваловым в 1758 году3. Фрагмент из второго пейзажа Мартынова, а точнее — левая сторона вида, повторяет аналогичную часть ученической программы его старшего товарища по классу, Ф.М.Матвеева. Таким образом, можно предположить, что до нас дошло живописное «сочинение» художника, в котором он интерпретирует образцовые пейзажные мотивы и композиционные приемы, добиваясь оригинального пространственного и декоративного решения. Работы такого рода обладали в Академии самостоятельной ценностью и могли являться программными для Мартынова-ученика. Вероятно, они получили высокую оценку, поскольку в свое время обе картины принадлежали Императорскому Эрмитажу.

В списке копий и оригинальных произведений воспитанников Академии XVIII века, составленном Л.Н.Крыловой, приведены сведения о других ученических работах Мартынова4. В частности, Мартынов неоднократно копировал пейзаж под названием «Каскад в Тиволи». Вероятно, речь идет о картине немецкого художника Х.-В.-Э. Дитриха, находившейся в собрании Академии с начала 1780-х годов и пользовавшейся особой популярностью у учеников. Примечательно, что среди картин, написанных маслом, упоминается также пейзаж, исполненный «водяными красками».

В 1788 году за «сочинение программы» Мартынов был награжден малой золотой медалью и получил право продолжить учебу за рубежом. Молодой художник отправился в Рим, где во второй половине XVIII века работали такие признанные мастера жанра, как немецкий художник Я.-Ф. Хаккерт. Его масштабные панорамы, обобщающие множество натурных наблюдений, привлекали современников немецкого мастера топографической достоверностью. Произведения Хаккерта представляют своего рода образцовую модель пространственного решения классического ландшафта, основанную на последовательной смене фронтально ориентированных планов и, в то же время, их органичной взаимосвязи. Хаккерт оказал значительное влияние на сложение пейзажной манеры Мартынова. Произведения последнего на протяжении всего творческого пути отличает образное единство и самодостаточность, свойственные классической пейзажной композиции. В то же время художник стремился к тому, чтобы представленный вид был узнаваем и жизнеподобен, тщательно передавая его характерные детали и подробности.

На наш взгляд, определенную роль в формировании пейзажного видения Мартынова сыграл и его старший товарищ по классу, Ф.М.Матвеев. В 1780-е годы, уже признанный мастер итальянских ландшафтов, он опекал в Риме молодых русских пенсионеров. Манеру Матвеева в этот период отличает своеобразный романтический характер, проявляющийся в цветовой насыщенности колорита картин, изобильности изображенных природных форм, заполняющих пространство ландшафтов. Подобные свойства проявляются и в работах Мартынова 1790-х годов. Речь идет о двух видах Понте Лукано 1791 и 1794 годов, за один из которых художник был удостоен в 1795 году звания академика. Настоящее местонахождение пейзажа 1791 года неизвестно5. Вид 1794 года, на котором мост Лукано и расположенная рядом усыпальница семьи Плавтиев запечатлены с иной точки зрения, находится в собрании Русского музея6. Его акварельный эскиз хранится в Третьяковской галерее7. Акварель привлекает легкостью и прозрачностью цвета. Архитектурные сооружения привлекают здесь особое внимание автора и занимают главенствующее положение в окружающем ландшафте. В живописных видах Понте Лукано характерность вида уступает место декоративному обобщению и условности, здесь отчетливо проступают академические приемы, которым следует пейзажист.

Классическая заданность пространственного и цветового решения отличает станковые и декоративно-монументальные произведения, созданные Мартыновым в конце XVIII — начале XIX века. Вместе со своим учителем Сем.Ф. Щедриным художник исполнял фресковые росписи в Павловском дворце и писал картины с изображением его окрестностей. По сведениям Н.П.Собко, в 1876 году в картинной галерее дворца находились четыре вида Павловска кисти Мартынова8.

Начиная с 1800-х годов Мартынов все чаще обращался к различным графическим техникам. Многочисленные произведения в этой области демонстрируют основные достоинства художественной манеры пейзажиста: изящество рисунка, мягкость движений кисти, прозрачность и деликатность тонов. Помимо рисунков и акварелей, художник исполнял офорты (штриховой, очерковый, использовал технику мягкого лака). Особое значение для Мартынова приобрело занятие литографией, которую в начале XIX века называли «искусством бедняков». Офорты и литографии Мартынов нередко иллюминировал, придавая им сходство с акварелью.

Значительная часть графического наследия мастера связана с темой «живописных путешествий», интерес к которой возрос в отечественном искусстве в конце XVIII — начале XIX века. Произведения, созданные профессиональными живописцами и рисовальщиками в результате длительных экспедиций в отдаленные области Российской империи, обладали в равной степени художественным и научным значением. Пейзажисты, таким образом, сыграли свою роль в развитии географии, истории, этнографии, фиксируя характерные черты местностей и особенности быта различных народов. Вклад Мартынова в этой области трудно переоценить. В 1804 году он побывал в Астраханской губернии, на Кавказе и в Крыму, в 1805–1806 годах совершил путешествие в Китай в составе посольства, возглавляемого графом Ю.А.Головкиным, в 1810-м, будучи в свите императрицы Елизаветы Алексеевны, посетил Прибалтику. Материал, собранный во время путешествий, художник использовал всю дальнейшую жизнь. Особенно плодотворным оказалось путешествие в составе посольства Головкина. Пейзажист проехал от Москвы до Кяхты, сделав огромное количество натурных зарисовок. Впоследствии, на их основе, он неоднократно исполнял серии акварелей, офортов и литографий, писал картины маслом.

Историческую и этнографическую ценность представляют созданные Мартыновым так называемые костюмные типы — жанровые изображения представителей различных народностей России в национальных одеждах. Но особое внимание он уделил пейзажам. В 1819 году художник издал литографированный альбом «Живописное путешествие от Москвы до Китайской границы», куда вошли панорамы городов и природные ландшафты. Среди них — виды Москвы, Владимира, Нижнего Новгорода, Казани, Перми, Екатеринбурга, Томска, Красноярска, Иркутска, рек Оби и Селенги, озера Байкал9. В конце 1810-х годов Мартынов поднес один из экземпляров императору Александру I и получил за него награду. В духе времени изображения в альбоме сопровождались авторскими описаниями. В них, как и в самих видах, проявился классический характер пейзажного видения автора. Описывая природные ландшафты, Мартынов прежде всего обращает внимание на грандиозность пространства, возможность увидеть в нем сразу «тысячи различных видов», которые составляют общую картину.

Широкие возможности литографии Мартынов продемонстрировал современникам, создавая в этой технике изображения Петербурга и его пригородов. Для печати листов художник открыл в городе одну из первых литографских мастерских. В петербургских видах Мартынова наиболее очевидно предпочтение, которое он, пейзажист по призванию, отдавал природным ландшафтам перед городскими проспектами. Последние отличает композиционная архаичность, сближающая их с произведениями видописцев середины XVIII столетия. Более прихотливо и разнообразно организовано взаимоотношение планов в изображениях парков и «сельских» видах. Они отличаются камерностью, важную роль в композиционном решении играет диагональ. Описательность и повествовательный характер, присущие произведениям зрелого мастера, обогащаются лирическим звучанием. Эти свойства характеризуют Мартынова как представителя нового направления в отечественном пейзажном жанре, создающего образы, привлекательные своей достоверностью и, одновременно, поэтичностью.

Поскольку основным источником доходов Мартынова являлась продажа произведений в частные руки, оригинальные экземпляры альбомов, представляющие тематические серии видов и жанровых «костюмных» сюжетов, служили своего рода образцами, на основе которых изготавливалась тиражная продукция. Объявления о продаже оттисков художник помещал в петербургских газетах10. В отделе рукописей Российской национальной библиотеки мы обнаружили письмо Мартынова, отправленное хранителю картинной галереи Императорского Эрмитажа, почетному вольному общнику Академии художеств Ф.И.Лабенскому. В нем художник просит адресата продать три «книги», заключающие в себе «Живописное путешествие», «Рисунки видов С.-Петербурга» и «Костюмы разных народов», назначив цену за каждый альбом в рублях и франках11. Предпринимательская деятельность художника обусловила метод его работы: отдельные пейзажные мотивы, в том числе созданные во время «живописных путешествий», Мартынов воплощал в целом ряде произведений. Так, натурный рисунок-сепия с видом реки Селенги (находится в собрании ГИМ) лег в основу нескольких акварелей, был литографирован, а также воспроизведен в станковой картине «Вид реки Селенги в Сибири»12. Подобным образом художник поступил с видами Байкальского озера, Казани, Нижнего Новгорода, видом на Неву и Летний дворец Петра I и другими. Как правило, в картинах повторялись ландшафтные и городские панорамы, обширное пространство которых позволяло создать в живописи статичную, во многом идеальную, композицию. По сравнению с акварелями, колористический строй картин также приобретает обобщенный и во многом условный характер, в нем преобладает холодная цветовая гамма. Такого рода живописные виды можно назвать обобщающими аккордами в разработке определенного пейзажного сюжета, непосредственно сохраняющими традиции классического вида XVIII столетия.

Заботиться о сбыте своих произведений Мартынова вынуждали жизненные обстоятельства. Несмотря на звания он не имел должности в Академии, а следовательно — казенного жалования и жилья. В 1812 году Мартынов подал прошение, надеясь получить должность преподавателя ландшафтной живописи, которую в это время исполнял М.М.Иванов, и квартиру для своего многочисленного семейства. В прошении Мартынову было отказано. В 1808 — 1819 годах художник служил декоратором в Дирекции императорских театров и в 1819 году получил пожизненный пенсион, что позволило ему выйти в отставку. В 1823 году, «приведенный в положение самое тягостное по причине слабого здоровья», Мартынов подал ряд прошений на имя членов императорской фамилии и министра народного просвещения, предлагая приобрести у него 60 работ для Академии художеств. Среди них значились итальянские и сибирские виды, копии с картин Лоррена, Верне, Берхема13. Приобретение не состоялось, поскольку было признано Академией невыгодным. Летом 1824 года Мартынов уехал лечиться в Рим. В начале 1825 года о нем упоминает в письме брату Сильв. Ф. Щедрин, отмечая неуживчивый характер и амбиции немолодого пейзажиста. «Мартынов пустил в продажу свои “Русские костюмы” — ох, Madonna Sentissima, — и положил на оные такую цену… никто не купит даже ни одного листа. Говорит, что его искали сделать профессором ландшафтной живописи, но жалование слишком мало, почему оная должность им была отвергнута; про здешних художников отзывается холодно, хотя никого еще не видел, да, кажется, и видеть не хочет, говорит: “всякая конченная картина есть глупость и ремесленничество, надобно только один мотив” (а прочее сам догадывайся, что такое)»14. Из других высказываний Щедрина можно сделать вывод, что взаимоотношения Мартынова с его прежним опекуном, Матвеевым, также жившим в Риме, приняли характер недоброжелательного соперничества. Впрочем, оно было недолгим, поскольку оба пейзажиста скончались в конце 1826 года.

Мартынов, проживавший в доме № 17 на улице Св. Исидора, умер 1 ноября 1826 года. Чиновники русской миссии осмотрели имущество покойного, при этом присутствовали соседи по дому — пенсионеры Академии архитектор Константин Тон и скульптор Самуил Гальберг. Среди пожитков были найдены «разные связки эстампов, представляющие Петербургские виды и Китайские костюмы, литографированные г-ном Мартыновым, и разные тетради, содержащие в себе множество Рисунков и Бумаг раскрашенных…» В деле художника, хранящемся в АВПРИ, особый интерес представляют списки его имущества, в том числе «Реестр художественным предметам»15. В него вошли более 30 картин маслом и огромное число рисунков, акварелей, гравюр, представленных как отдельными листами, так и в виде альбомов и «портфелей».

Значительную часть Реестра составляют виды С.-Петербурга. Здесь упомянуты три «книги в переплете с позолотою», содержащие различное количество литографированных видов города, и более трех с половиной тысяч отдельных литографий, частью раскрашенных. Особо выделены 42 «гравированные картины отдельные», с шестью видами центра северной столицы: «Берег Большой набережной в С-Петербурге от Литейной до Летнего сада», «вдоль Летнего сада до строений Мраморного дворца», «от Мраморного дворца до Мошкова переулка», «от Мошкова переулка вдоль строений Зимнего дворца», «вид, снятый с середины Невы между первым бастионом крепости и пр.», «вид, по течению Невы, окружая нос или стрелку Васильевского острова»16.

«Живописное путешествие от Москвы до китайской границы» представлено в Реестре двумя альбомами в переплетах, один из которых является авторским оригиналом. С сибирским вояжем связано также множество отдельных рисунков и литографий, в том числе жанрового содержания. Среди них «костюмы монгольские и китайские», «костюмы русские», изображения жительниц Екатеринбурга и Иркутска, «одеяние купцов города Торжка», «звериная ловля», «егери китайские».

Многие названия произведений Мартынова, указанные в Реестре, можно обнаружить в каталоге персональной выставки художника, состоявшейся в 1977 году в Русском музее. Судя по содержанию каталога, Мартынов почти не обращался к жанру портрета. Исключение составляет портрет генерал-лейтенанта графа П.К.Витгенштейна, рисованный и гравированный в 1812 году17. В библиографическом разделе каталога упоминается рисунок, по которому был гравирован портрет императора Александра I, но он приписывается сыну художника, Александру Мартынову18. Содержание Реестра позволяет утверждать, что автором рисунка все же являлся Андрей Ефимович. Здесь значится акварельный портрет императора Александра «на веленевой бумаге». Вероятно, имеется в виду рисунок 1812 года, по сведениям Ровинского, гравированный акватинтой и изданный в 1826 году19. Помимо портрета императора Александра I Мартынов исполнил портреты генерал-адьютанта Волконского и гофмаршала Нарышкина, которые также упомянуты в Реестре. Возможно, все эти работы были выполнены одновременно с портретом Витгенштейна.

Судя по всему большинство произведений, перечисленных в Реестре, Мартынов привез в Рим из Петербурга, рассчитывая сбыть их европейским комиссионерам и таким образом поправить материальное положение своей семьи. В Деле приведены сведения о письменных обязательствах, данных Мартынову отцом Босанжем из Парижа и господами Скуделари и Антонелли из Рима, торгующими эстампами. Комиссионеры получили у Мартынова для продажи отдельные листы и коллекции «костюмов», а также серии видов С.-Петербурга и путешествия из Москвы в Китай, в том числе альбомы в зеленых и красных сафьяновых переплетах. О коммерческих намерениях художника свидетельствует и содержание Реестра, в котором приведены цены на работы в рублях и римских скудо, указанные самим автором. Наиболее дорого Мартынов рассчитывал продать оригинальные рисунки и акварели. Портфель, содержащий «костюмы Монгольские и Китайские рисованные и писанные г-ном Мартыновым», был оценен в 2000 рублей. Оригинальный альбом с видами путешествия из Москвы в Китай предполагалось продать за 1500 рублей, акварели с ландшафтами — по 200 рублей за каждую. Гораздо дешевле стоили литографии: нераскрашенные литографированные виды С.-Петербурга — по 30 римских байоков за лист, раскрашенные листы — 50 байоков. Литографии с изображениями народных типов в национальных костюмах — всего по 10 байоков за штуку.

В Деле приводится текст духовного завещания, составленного Мартыновым за неделю до смерти. Своими наследниками он назначил жену Марию и пятерых детей — Александра, Константина, Любовь, Софию и Елизавету Мартыновых, проживавших в С-Петербурге. Жена Андрея Ефимовича, урожденная Гастклу, была дочерью литейного и чеканного мастера Академии художеств. Сын Александр в 1824 году закончил обучение в Академии и имел чин коллежского регистратора. Наследники просили продать имущество «с аукционного торгу с убавлением не менее половины цены, назначенной самим Мартыновым» и переслать им вырученную сумму. Намерение это потерпело неудачу. Работ из Реестра было продано всего на 16 римских скудо. Почти половина этой суммы была уплачена за коллекцию из 56 видов С.-Петербурга. Остальные произведения долгое время сохранялись в русской миссии в Риме. В 1834 году оттуда в Петербург пришла депеша с сообщением, что «рисунки были препоручены для продажи здешнему негоцианту, который, не найдя охотников, возвратил оные миссии». Еще через полгода сообщалось, что желающих купить произведения русского художника так и не нашлось. Решено было переслать их наследникам в Петербург, поскольку «продажа рисунков Мартынова в России верно будет возможнее и не только заменит понесенные издержки, но может даже доставить наследниками некоторые выгоды». Несмотря на нежелание вдовы и детей художника, им самим предстояло распорядиться судьбой имущества, заключавшегося «в разных съемках и сочинениях». В апреле 1836 года Марии Мартыновой переслали первый пакет с произведениями покойного супруга. В том же году в «Художественной газете» появилось сообщение о выставке в Шебуевском зале Академии художеств «собрания трудов покойного пейзажного живописца Мартынова — более тридцати оригинальных картин и копий — много очень хорошего»20. Вполне вероятно, что на выставке экспонировались работы, присланные из Рима. В заметке сообщалось, что Общество поощрения художников, кажется, приобрело некоторую часть коллекции мастера для своих лотерей.

Пакеты с рисунками и гравюрами передавались родственникам Мартынова вплоть до конца 1841 года, когда большинство работ мастера оказалось на родине. Дальнейшая судьба римского наследства Мартынова, к сожалению, доподлинно не известна. Вероятно, «съемки и сочинения» разошлись по частным собраниям, откуда частично поступили в отечественные музеи. В настоящее время живописные и графические работы художника находятся в коллекциях Русского музея, Третьяковской галереи, Музея изобразительных искусств им. А.С.Пушкина. Возможно, сохранились и другие произведения, которые еще ждут своего исследователя.

1 АВПРИ. Ф. II-22. Ед. хр. 6.

2 Пейзаж. До 1788. Х., м. 54 х 105. ГРМ. Инв. Ж-3263. Пейзаж. До 1788. Х., м. 53,5 х 104,5. ГРМ. Инв. Ж-3264.

3 Картинная галерея Императорской Академии художеств. Каталог произведений иностранной живописи (оригиналов и копий) / Сост. А.Сомов. Санкт-Петербург, 1874. С.33.

4 Крылова Л.Н. Копии, оригинальные произведения русских художников-академиков XVIII века и эталоны для копирования в Академии художеств // Русская живопись XVIII века. Исследования и реставрация. Сборник научных трудов. М., 1986. С. 81-82.

5 Коноплева М.С. Пейзаж А.Е. Мартынова // Материалы по русскому искусству. Л., 1928. Т.1. С. 209-210.

6 Понте Лукано. 1794. Х., м. 71х95,5. ГРМ. Инв. Ж-3260.

7 Мост Лукано по дороге из Рима в Тиволи. Начало 1790-х. Бумага, акварель. 35,4х57,3. ГТГ. Инв. 6520.

8 ОР РНБ. Ф. 708. «Собко Н.П.». Ед. хр. 761. 1836–1898. Л. 203об.

9 Мартынов А.Е. Живописное путешествие от Москвы до Китайской границы. СПб., 1819.

10 Государственный Русский музей. Андрей Ефимович Мартынов. 1768–1826. Акварель, рисунок, гравюра, литография: Каталог / Сост. и авт. вступ. ст. В.А.Наумов. С.5.

11 ОР РНБ. Ф. 1000. Оп. 1. Ед. хр. 1505. Л.1.

12 Вид реки Селенги в Сибири. 1817. Х., м. 64,3 х 80. ГТГ. Инв. 9269.

13 Государственный Русский музей. Андрей Ефимович Мартынов... С.10.

14 Сильвестр Щедрин. Письма из Италии. М.; Л. 1932. С.200.

15 АВПРИ. Ф. II-22. Ед. хр. 6. Л. 7-9.

16 В настоящее время гравированные виды с аналогичными названиями находятся в собраниях ГМИИ, ГЭ, ГРМ, ГПБ. Как серия впервые были опубликованы в каталоге монографической выставки Мартынова в 1977 г.

17 Ровинский Д.А. Подробный словарь русских гравированных портретов. СПб., 1889. Т.1. Ст.506. №13.

18 Государственный Русский музей. Андрей Ефимович Мартынов... С.85.

19 Ровинский Д.А. Указ. соч. Т.1. Ст. 193. №851.

20 Художественная газета. 1836. №15. С.773.

Источник: http://www.nasledie-rus.ru/podshivka/8203.php