Пророков Борис Иванович 

Boris prophets

(1911 - 1972)

Родился в Иваново-Вознесенске 26 апреля (9 мая) 1911 в семье рабочего. Вошел в искусство как «художкор» «Комсомольской правды», получив за свои рисунки первую премию на конкурсе 1929. Затем учился в московском Вхутемасе-Вхутеине, где в числе его наставников были П.Я.Павлинов и Д.С.Моор; окончил институт в 1931. Сотрудничал, помимо «Комсомолки», с журналами «Смена» (1929–1937) и «Крокодил» (с 1938). В годы Второй мировой войны служил художником Главного управления политической пропаганды Военно-морского флота на Балтийском, а затем Черноморском, опять Балтийском и, наконец, Тихоокеанском флотах; создавал рисунки для фронтовой печати и изо-листовки, которые сбрасывались с самолетов над вражеской территорией. Контуженный в 1944, всю жизнь страдал от тяжелых головных болей. Жил в Москве.

 Рисовал тушью, часто прибегая к смешанным техникам. Его послевоенные работы, решенные обычно в лаконичной манере контрастного рисунка-плаката, жестко обозначили новые фронты «холодной войны» (серии В гоминдановском Китае, 1945–1947; Вот она, Америка!, 1948, Сталинская премия 1950; За мир!, 1950; Маяковский об Америке, 1951–1954; все работы – в Третьяковской галерее; за последний цикл, а также избранные листы из серии За мир! он получил в 1952 вторую Сталинскую премию). Особую известность получили лист Танки Трумена на дно! (1950), мелькавший на антиамериканских манифестациях по всему миру, а также иллюстрации к стихотворению В.В.Маяковского Сифилис (1954), внушавшие отвращение к капитализму как мировой заразе. Впечатляющей экспрессии и в то же время артистизма Пророков достиг в цикле Это не должно повториться! (1958–1959, Русский музей; Ленинская премия 1961). Как и многие советские арт-образы войны, серия несла двойное послание, будучи направленной против политического насилия и террора в целом; об этом свидетельствует, в частности, стилистически предваривший серию лист Тяжелый сон, ставший потаенно-символическим откликом на репрессии 1930-х годов (Музей Б.И.Пророкова, Иваново).

 Мрачный гротеск доминирует в его бытовых сатирах («крокодильские» серии За ушко да на солнышко, 1954; Вечерний звон, 1957), резко обнаживших внутренний духовный распад советского социума.

 Умер Пророков в Москве 19 сентября 1972. Его воспоминания и отрывки из дневников были изданы посмертно (О времени и о себе, 1979). В Иванове в 1981 был открыт дом-музей художника. 

_________________________

Художник-публицист Б.И.Пророков уже с самого начала своего творческого пути был тесно связан с газетой «Комсомольская правда». В 1929 году, оканчивая среднюю школу в Иваново-Вознесенске, он послал в любимую газету рисунки на конкурс. Его работы удостоились премии — путевки в Москву, во Всесоюзный художественно-технический институт (Вхутеин). В институте Пророков проучился около двух лет. Но настоящей школой для молодого художника все-таки становится «Комсомольская правда», газета, растившая молодых поэтов и молодых художников. Собственный корреспондент «Комсомолки», он изъездил из конца в конец всю страну, видел воочию все величие и все сложности строительства новой жизни. Ядовитой насмешкой обрушиваются карикатуры Пророкова на все, что тормозило развитие нового.

На страницах газеты, а позднее и журнала «Крокодил», где Пророков начал работать с 1938 года, появляются и первые его карикатуры на международные темы.

В первые же дни войны он добровольцем ушел на фронт. Пророков был среди легендарных защитников полуострова Ханко (Гангут), где вел в армейской газете раздел «Гангут смеется», в осажденном Ленинграде, участвовал в десанте на Малую землю, дошел с войсками до Берлина, после капитуляции Японии делал зарисовки на Дальнем Востоке, в Порт-Артуре и Маньчжурии. Сражаясь в первую очередь оружием художника — создавая плакаты и листовки, рисуя портреты и карикатуры, — Пророков принимал и непосредственное участие в боях. Тяжелая контузия, полученная на войне, надолго приковала художника к постели. Война научила Пророкова быть всегда на передней линии борьбы. И в мирное время он не складывает оружия. Он берет на себя тяжкое бремя обличения всего несправедливого и нечестного. После войны Пророков снова рисует в «Крокодиле», а с 1948 года становится главным художником журнала. В это же время, будучи тяжелобольным, Пророков создает свои знаменитые, написанные буквально кровью сердца серии рисунков, которые облетели весь мир, — «Вот она, Америка!», «За мир», «Маяковский об Америке», «Это не должно повториться!». В его работах нет ничего мелкого, случайного, художника не занимают детали, и это придает рисункам особую убедительность и монументальность. Раз увидев, их невозможно забыть. Так невозможно забыть рисунки к стихотворениям Маяковского об Америке. Они так же суровы, как и стихи Маяковского, и так же страстно, как и чеканные строки поэта, зовут на борьбу с колониализмом — этим позором XX века, зовут на борьбу за священное право быть Человеком на Земле.

…Почти весь заглавный лист серии заполняет голова американской статуи Свободы. Ее мертвое лицо печально. В пустых глазницах притаились полицейские. И резиновая дубинка, как символ насилия, свешивается из левого глаза статуи, похожая на одинокую, окаменевшую слезу… Пафосом борьбы проникнуты рисунки «Тюрьма непокорным», «Костры Линча», «За слово правды». Отдельные листы серии перерастают свое назначение быть просто иллюстрацией и превращаются в самостоятельные законченные произведения. Об этом говорят сами названия: «Ожидание», «Отчаяние», «Освобождение». Гнев поэта продолжает звучать в них, сливаясь с гневом художника. Великая Отечественная война потрясла весь земной шар. О войне много пишут в стихах и романах, этой теме посвящены многие живописные полотна и гравюры, но трудно сравнить с чем-нибудь тот накал ненависти к войне, которым проникнуты рисунки Бориса Ивановича Пророкова. «Это не должно повториться!» — восклицает художник. Не должна повториться трагедия Бабьего яра, не должно быть больше жертв фашистского изуверства, люди не должны больше гибнуть в пламени атомного взрыва, и Матери Мира не должны, поднося ребенка к груди, ощущать за спиной холодную тяжесть винтовки!

Источник: http://famouspeople.pp.ua/boris-ivanovich-prorokov/

________________________

Весной 1971 года, накануне Дня Победы, нам передали от известного художника, лауреата Ленинской премии Бориса Пророкова приглашение посетить его в домашней обстановке. При этом нас предупредили, чтобы мы не слишком злоупотребляли его гостеприимством, так как Борис Иванович уже долгое время болеет и прикован к постели...

Естественно, что в гости к художнику отправилась небольшая группа работников завода – человек пять или шесть. Жил Борис Иванович в известном доме художников на Масловке, неподалёку от стадиона «Динамо». Мы быстро нашли нужный адрес и вскоре оказались у заветной двери. Поскольку нас предупредили о болезни художника, мы заранее настроились на серьёзный лад: договорились вести себя сдержанно - не шуметь, громко не разговаривать, не смеяться...

...Дверь открыли  молодая  женщина,  сказала  приветливо:

– Проходите, пожалуйста...

Входим в переднюю, раздеваемся, говорим шёпотом. Вдруг из глубины квартиры раздаётся весёлый голос:

– Это что – товарищи металлурги пришли? А ну заходите, заходите!

Заходим в большую комнату, и видим улыбающегося человека, полулежащего в большом кресле; ноги плотно укутаны тёплым пледом... В глазах - искреннее чувство радости от встречи с новыми людьми:

– Садитесь, товарищи, чувствуйте себя как дома. Сейчас будем чай пить. Я вот тут немного залежался, но вы не обращайте внимания...

И состоялась незабываемая беседа с этим интереснейшим рассказчиком и потрясающим оптимистом. Прикованный к постели, он буквально заряжал нас своим жизнелюбием – нас, здоровых молодых людей, собиравшихся до этого его утешать…

Он рассказал, как в самом начале войны оказался на небольшом острове Ханко – здесь располагалась наша военно-морская база на Балтийском море, прикрывавшая дальние подступы к Ленинграду. Моряки решили держаться до конца, а осадившие базу белофинны в промежутках между обстрелами непрерывно предлагали морякам сдаться. Положение у наших действительно было безнадежное, но сдаваться никто не собирался. Командир части узнал, что Борис Пророков – художник, и предложил ему напоследок нарисовать что-нибудь обидное для финнов: уж помирать, так весело… Вместе с Борисом Пророковым на острове Ханко оказался и известный впоследствии ленинградский поэт Михаил Дудин. И вот они вдвоем придумали такую карикатуру: как будто Гитлер стоит, спустив штаны, а его в голый зад целует сам финский маршал Маннергейм...

На больших фанерных листах рядом с этим рисунком был написан острый стихотворный текст – Дудин постарался... Когда это сооружение было поднято с помощью длинных шестов над окопами – на той стороне наступила мёртвая тишина, которая спустя некоторое время прервалась воплями белофиннов и шквальным пулемётным огнем. А в наших окопах ликовали…

Ночью к острову подошёл эсминец и взял на борт наших моряков, уже не ждавших вызволения. А эпизод этот из 1941 года, как ни странно, получил отклик через несколько лет, уже после окончания войны, когда формировалась одна из первых делегаций для поездки в Финляндию. Нашим официальным представителям аккуратно намекнули, что включение в состав делегации художника Бориса Пророкова и литератора Михаила Дудина было бы нежелательным... Уж очень финны уважали своего маршала Маннергейма и обиделись за него...

Рассказывая это, Борис Иванович Пророков показывал ту карикатуру и от души смеялся вместе с нами. И ещё один факт из биографии Бориса Ивановича Пророкова, оказавшийся для него особенно дорогим: он родился 9 мая 1911 года, то есть ровно за 34 года до Дня Победы. И в тот праздничный день, когда мы были приглашены к нему в гости – 9 мая 1971 года – Борису Ивановичу исполнилось ровно 60 лет. И оттого для него этот день стал двойным праздником. Теперь мы поняли, почему во время нашего пребывания в гостях то и дело звонили в дверь и с поздравлениями приходили друзья Бориса Ивановича - художники, живущие в этом же доме...

Когда мы прощались, Борис Иванович Пророков вручил каждому из нас художественные альбомы с репродукциями своих картин (они и сейчас бережно хранятся в нашем доме).

Мы вышли на улицу с одним ощущением: какой же заряд бодрости и оптимизма мы получили от этого необыкновенного человека с ясным взглядом и открытой улыбкой, который вовсе не нуждался в наших утешениях...

А болезнь Бориса Ивановича Пророкова была действительно тяжёлой: через год его не стало. Нам, видевшим его совсем недавно столь жизнерадостным, просто трудно было в это поверить...

Юрий Каменский

Источник: http://stopstamp.ru/statty/kzveeazznmkwpdsd9c2k.html