Феофан Грек


Theophanes


(Около 1337 - после 1405)

 

Феофан Грек относится к крупнейшим мастерам средневековья. Его работы, исполненные в Византии, не сохранились. Все известные его произведения были созданы на Руси и для Руси, где он прожил более тридцати лет. Он познакомил русских с высочайшими достижениями византийской духовной культуры, переживавшей в его время один из последних взлетов.

Немногочисленные сведения о Феофане встречаются в московских и новгородских летописях, но особую ценность представляет письмо, написанное около 1415 г. московским духовным писателем и художником Епифанием Премудрым архимандриту тверского Спасо-Афанасиева монастыря Кириллу. Сообщение Епифания интересно тем, что дает уникальную возможность составить представление о принципах работы мастера. В своем послании он сообщает о хранившемся у него Четвероевангелии, иллюстрированном Феофаном и украшенном изображением храма Святой Софии в Константинополе.

Описание рисунка приведено со многими подробностями. "Когда он все это изображал или писал, никто не видел, чтобы он когда-либо взирал на образцы, как делают некоторые наши иконописцы, которые в недоумении постоянно всматриваются, глядя туда и сюда, и не столько пишут красками, сколько смотрят на образцы. Он же, казалось, руками пишет роспись, а сам беспрестанно ходит, беседует с приходящими и умом обдумывает высокое и мудрое, чувственными же очами разумными разумную видит доброту. Сколько бы с ним кто ни беседовал, не мог не подивиться его разуму, его иносказаниям "притчам" и его хитростному строению".

Из послания известно, что Феофан, "родом грек, книги изограф нарочитый и среди иконописцев отменный живописец", расписал более 40 каменных церквей в Константинополе, Халкидоне, Галате, Кафе (Феодосии), а также на Русской земле.

В Новгородской III летописи первая работа Феофана упоминается под 1378 г. Здесь говорится о росписи им новгородской церкви Спаса Преображения на Ильине-улице - единственной дошедшей до наших дней работе мастера, имеющей документальное подтверждение и доныне остающейся главным источником для суждения о его искусстве.

Фрески церкви сохранились фрагментарно, поэтому восстановить систему ее росписи можно лишь частично. В куполе храма изображена полуфигура Христа Пантократора, окруженная архангелами и серафимами. В барабане - изображения праотцев, среди которых Адам, Авель, Ной, Сиф, Мельхиседек, Енох, пророки Илия, Иоанн Предтеча. На хорах в северо-западной угловой камере (Троицкий придел) изображения сохранились лучше. Придел расписан изображениями святых, композициями "Богоматерь Знамение с архангелом Гавриилом", "Поклонение жертве", "Троица". Манера Феофана ярко индивидуальна, отличается экспрессивностью темпераментом, свободой и разнообразием в выборе приемов. Форма подчеркнуто живописна, лишена детализации, строится с помощью сочных и свободных мазков. Приглушенный общий тон росписи контрастирует с яркими белильными высветлениями, подобно вспышкам молний освещающими суровые, одухотворенные лики святых. Контуры очерчены мощными динамичными линиями. Складки одежд лишены детальной моделировки, ложась широко и жестко, под резкими углами.

Палитра мастера скупа и сдержанна, в ней преобладают оранжево-коричневый, серебристо-голубой, соответствующие напряженному духовному состоянию образов. "Живопись Феофана - это философская концепция в красках, притом концепция достаточно суровая, далекая от обыденного оптимизма. Суть ее составляет идея глобальной греховности человека перед Богом, в результате которой он оказался почти безнадежно удаленным от него и может только со страхом и ужасом ожидать прихода своего бескомпромиссного и безжалостного судьи, образ которого с крайней суровостью взирает на грешное человечество из-под купола новгородского храма",- пишет исследователь русского средневекового искусства В. В. Бычков.

Феофан Грек создает мир, полный драматизма, напряжения духа. Его святые суровые, отстраненные от всего вокруг, углубившиеся в созерцание безмолвия - единственного пути к спасению. Стилю Феофана пытались следовать в Новгороде художники, расписывавшие церковь Федора Стратилата на Ручью, однако в целом индивидуальность мастера оказалась исключительной для Руси - страны, далекой от духовного опыта Византии и искавшей свой путь.

После 1378 г. Феофан, по-видимому, работал в Нижнем Новгороде, но его росписи этого периода до нас не дошли.

Приблизительно с 1390 г. он находился в Москве и недолго в Коломне, где мог расписывать Успенский собор, позже полностью перестроенный. Здесь же, в соборе, хранилась и знаменитая впоследствии святыня - икона "Богоматерь Донская" (на ее обороте - "Успение"), позже перенесенная в Благовещенский собор Московского Кремля (ныне в ГТГ). Ее исполнение некоторые исследователи связывают с творчеством Феофана Грека.

Мастер выполнил несколько росписей в Московском Кремле: в церкви Рождества Богородицы с приделом Святого Лазаря (1395), где Феофан работал вместе с Симеоном Черным, в Архангельском (1399) и Благовещенском (1405) соборах. Последний он расписывал вместе с Андреем Рублевым и Прохором с Городца. В Кремле Феофан принимал участие в росписях казнохранилища князя Владимира Андреевича и терема Василия I. Ни одна из этих работ не сохранилась. Не исключено, что Феофан Грек участвовал в создании икон деисусного чина, находящегося в настоящее время в Благовещенском соборе. Однако, как доказано последними исследованиями, этот иконостас не является первоначальным, относящимся к 1405 г., и деисусный чин мог быть перенесен сюда лишь после опустошительного пожара в Кремле, случившегося в 1547 г.

В любом случае иконы "Спас в силах", "Богоматерь", "Иоанн Предтеча", "Апостол Петр", "Апостол Павел", "Василий Великий", "Иоанн Златоуст" обнаруживают такие черты стиля и такое высокое техническое мастерство, которые позволяют предполагать здесь работу великого мастера.

Манера Феофана Грека в иконописи (если согласиться с тем, что иконы деисусного чина Благовещенского собора Московского Кремля написаны Феофаном) значительно отличается от фресковой. Это может быть объяснено спецификой иконописи. Образы деисусного чина внушительны и монументальны. Почти двухметровые фигуры, исполненные внутренней значительности и самоуглубленности, составляют единую композицию, подчиненную одному замыслу - воплотить благодарственную молитву святых Спасу, творцу и владыке небесных сил, и ходатайство их за род человеческий в день Страшного Суда. Эта идея определила иконографическое решение и всей группы в целом, и каждого образа в отдельности. Иконография чина имеет свои истоки в алтарных росписях византийских храмов и теснейшим образом связана с текстами главных молитв литургии. Подобная программа деисусного чина со "Спасом в силах" впоследствии получила распространение в русских иконостасах, но здесь она появляется впервые.

В отличие от фресковой росписи образы икон не столь экспрессивны внешне. Их драматизм и скорбь словно ушли вглубь, выявляясь в мягком свечении ликов, в приглушенных цветах одежд. Каждый лик по типу и выражению эмоционального состояния ярко индивидуален, почти портретен. Контуры фигур более спокойны, в их рисунке яснее видна классическая традиция, уходящая истоками к античности. Иконы написаны виртуозно, с использованием сложных и разнообразных технических приемов, которые под силу лишь выдающемуся мастеру. Среди икон, предположительно связанных с именем Феофана, - "Иоанн Предтеча Ангел пустыни", "Преображение" и "Четырехчастная" (все в ГТГ).







Литература:



Сочинения:



Награды и премии:



Известные ученики:



Библиотека сайта:

__________________________

ФЕОФАН ГРЕК

Когда я видел воплощенный гул
И меловые крылья оживали,
Открылось мне: я жизнь перешагнул,
А подвиг мой еще на перевале.

Мне должно завещание могил,
Зияющих как ножевая рана,
Свести к библейской резкости белил
И подмастерьем стать у Феофана.

Я по когтям узнал его: он лев,
Он кость от кости собственной пустыни,
И жажду я, и вижу сны, истлев
На раскаленных углях благостыни.

Я шесть веков дышу его огнем
И ревностью шести веков изранен.
- Придешь ли, милосердный самарянин,
Повить меня твоим прохладным льном?

Арсений Тарковский

_____________________________

Грек Феофан

(Род. 1330-е, ум. между 1405 и 1415)


на основании письменных источников, а также некоторых косвенных сведений и сохранившихся произведений живописи к. XIV – н. XV в. может быть предложена следующая реконструкция биографии и творческого пути художника.

Феофан родился в 30е гг. XIV в. в Византии (возможно, в Константинополе). До приезда на Русь, куда он прибыл, вероятно, вместе с митрополитом Киприаном (Бетин 1977), Феофан расписывал церкви в столице Византийской империи Константинополе и его пригородах — Халкидоне и генуэзской Галате, а также в Кафе (ныне город Феодосия) — торговой генуэзской колонии в Крыму (Источники: Письмо Епифания). Ни одна из этих росписей не сохранилась.

Первая известная и единственная сохранившаяся работа Феофана — роспись церкви Спаса Преображения на Ильине улице в Новгороде Великом 1378 г. О работе Феофана в этом городе упоминает Епифаний (без указания церкви), он называет Великий Новгород после Кафы; вероятно, это был первый русский город Феофана. Текст ктиторской надписи, воспроизведенной новгородским летописцем, сообщает: “В лето 6886 [1378] подписана бысть церковь Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа во имя боголепнаго Преображения повелением благородного и боголюбиваго боярина Василия Даниловича и со уличаны Илины улицы. А подписал мастер греченин Феофан при великом княжении князя Дмитрия Ивановича и при архиепископе Алексее новгородском и псковском” (Источники: Новгородские летописи 1879:243). Роспись сохранилась не полностью; она относительно хорошо изучена и многократно опубликована (см. библиографию).

В письме Епифания вслед за Великим Новгородом назван Нижний Новгород — столица СуздальскоНижегородского княжества. Видимо, здесь Феофан работал между 1378 и 1390 гг. В 1378 г. Нижний Новгород разграбили и сожгли татары; Феофан был приглашен для росписи пострадавших в пожар белокаменных храмов, по всей вероятности, нижегородским епископом Дионисием, почитателем греческой духовной культуры и царьградских святынь. В Нижнем было четыре каменных храма. Феофан мог расписывать Спасский собор (Лазарев 1961:12, примеч. 3) и церковь Благовещенского монастыря (Воронин 1962; Бетин 1977:112). Росписи не сохранились.

В начале 1390х гг. Феофан, видимо, прибыл в Москву. Возможно, его переезд связан с тем, что в 1392 г. Нижний Новгород был присоединен к Москве. По мнению некоторых исследователей, в 1392 г. Феофан принимал участие в росписи Успенского собора в Коломне, построенного в 1379–1382 гг. великим московским князем Дмитрием Ивановичем (Антонова 1958:14–22). Коломенский собор мог быть украшен по заказу вдовы Дмитрия Ивановича, великой княгини Евдокии, дочери суздальского князя, выданной замуж в этом городе и имевшей здесь свою долю. Не исключено, что благодаря Евдокии, близко знавшей суздальского епископа Дионисия, Феофан приехал в Москву и, возможно, работал в Коломне. Коломенский Успенский собор был полностью перестроен в 1682 г.

Согласно письму Епифания и тексту Троицкой летописи, в Москве Феофан украсил три храма. Первая его работа — роспись церкви Рождества Богоматери, возведенной в 1393–1394 гг. на средства великой княгини Евдокии на ее дворе. Феофан работал здесь совместно с Семеном Черным и учениками (Приселков 1950:445; ПСРЛ. Т. VIII:65; ПСРЛ. Т. XXI. Ч. 2:408; ПСРЛ. Т. XXV:222). От этой церкви осталась только нижняя часть (до сводов), она встроена в здание Большого кремлевского дворца (1838–1849). При строительстве дворца на одной из арок была открыта фреска с образом трубящего архангела, сопровождаемая надписью “Ангел Господень трубит на землю”; в северозападном углу церкви в приделе Воскрешения Лазаря тогда были видны следы изображения воскрешенного Лазаря. Все росписи церкви, в том числе и два названных фрагмента, полностью утрачены.

В 1399 г. Феофан с учениками украсил стенописью великокняжеский храмусыпальницу Архангельский собор, построенный в 1333 г. и расписанный в 1345–1346 гг. артелью великокняжеских мастеров (Приселков 1950:366, 367). В 1382 г. во время нашествия Тохтамыша этот храм, вероятно, полностью выгорел. Его поновление было поручено Феофану. Епифаний сообщает, что “в Михаиле святом на стене [Феофан] написа град, во градце шаровидно по подробну написавыи”. По мнению Г. И. Вздорнова “Феофан изобразил в Архангельском соборе Московский Кремль и находившиеся в нем соборы, дворцы и другие примечательные здания” (Вздорнов 1983:257). Однако можно предположить, что это было изображение либо Небесного града (Иерусалима), либо вселенского города Константинополя (в одной из композиций), что более соответствовало бы иконографии храмовой росписи. Архангельский собор с росписью Феофана был разобран в 1505 г.; на его месте архитектор Алевиз Новый возвел ныне существующий храм.

Согласно Епифанию, Феофан расписал каменную палату серпуховского князя Владимира Андреевича [Храброго] (1353–1410): “у князя Владимира Андреевича в камене стене саму Москву такоже написавыи”. Г. И. Вздорнов считает, что это была каменная казна деревянного дворца серпуховского князя, находившегося за алтарной частью Архангельского собора в Московском Кремле (Скворцов Н. А. Археология и топография Москвы. М., 1913:187–188; Вздорнов 1983:258). По мнению В. И. Антоновой, Феофан украсил не княжескую казну в Москве, а трапезную палату Высоцкого монастыря в Серпухове (Антонова 1958:26–27). Это здание ныне не существует.

Епифаний сообщает далее следующее: “терем у князя великого незнаемою подписью и страннолепно подписаны”. Н. К. Голейзовский не без основания считает, что в росписи великокняжеского терема Феофан использовал неизвестные на Руси аллегорические сюжеты (Голейзовский 1974:223–224). Г. И. Вздорнов, напротив, полагает, что “живопись Феофана мало отличалась от привычных украшений богатого русского жилища”, где обычно изображались звездное небо с личинами солнца, луны и знаками зодиака; сцены из Ветхого Завета, цветы, травы, “различные символы и аллегории”, а также “темы чисто фольклорного характера” (Вздорнов 1983:258). Удивившие Епифания “страннолепные” картины могли напоминать сюжеты, украшавшие генуэзские дворцы в Галате и Кафе, которые, вероятно, расписывал сам Феофан.

Последнее свидетельство о работе Феофана относится к 1405 г. (Приселков 1950:459). Епифаний сообщает, что “в каменнои церкви во святом Благовещении” Феофан написал “Корень Иессеев и Апокалипьсии”. В придворной церкви Благовещения, возведенной в конце XIV в., Феофан работал вместе со старцем Прохором с Городца и чернецом Андреем Рублевым. В летописной записи 1405 г. имя Феофана поставлено на первом месте. Он был ведущим мастером и ему, вероятно, принадлежал общий замысел и иконографическая программа росписи. Названные Епифанием композиции привлекли внимание русского книжника своей необычностью. По мнению Д. М. Буланина, в композиции “Корень Иессеев” (“Древо Иессеево” — родословие Иисуса Христа от Иессея до Иосифаобручника) Феофан изобразил эллинских мудрецов с текстами их пророчеств; эти образы встречаются в большинстве одноименных грекославянских фресок XIV в. (Буланин 1991:56). “Апокалипсис”, вероятно, представлял собою изображение Страшного суда с Христом “во славе”, напоминающее аналогичные композиции в балканских росписях XIV в.

Придворная церковь Благовещения была полностью перестроена в 1416 г. (Кучкин В. А. К истории каменного строительства в Московском Кремле в XV в. // Средневековая Русь. М., 1976:293–297); в 1485–1489 гг. ее сменил ныне существующий собор. В 60е гг. XVI в. на галерее собора были вновь изображены “Древо Иессеево” и портреты эллинских мудрецов, восходящие, вероятно, к росписи Феофана Грека. От стенописи зданий, предшествующих собору 1485–1489 гг., сохранились фрагменты орнаментированной пелены на белокаменных плитах (найдены при реставрационных работах). По мнению М. А. Орловой, они близки к “полотенечному” фризу в храме Спаса Преображения в Новгороде и могут быть отнесены к фрескам Феофана 1405 г. (Орлова 1999).

Епифаний характеризует Феофана как выдающуюся духовно и художественно одаренную личность (“преславныи мудрок, зело философ хитр”), непревзойденного живописца, в совершенстве владевшего всеми техниками миниатюриста, иконописца и стенописца (“книги изограф нарочитыи и живописець изящныи во иконописцех”), расписавшего более сорока каменных храмов, создавшего свои произведения невиданным образом — не обращаясь к образцам, подобно другим иконописцам, но созерцая их внутренним взором (“умом далная и разумная обгадываше, чювственныма бо очима разумныма разумную видяше доброту си”).

Феофан умер, вероятно, между 1405 и 1415 гг. (до 1408 г. ?). В письме, датируемом около 1415 г., Епифаний говорит о нем в прошедшем времени (“иде же бяше тамо муж он живыи”). Феофан был похоронен, видимо, в Москве.

Г. М. Прохоров предполагает, что Феофан Грек является автором сочинения “Посланье мужа мудра к преподобну мужю, — именем Феофан, а ему же посла, именуется Прохорос”, которое дошло до нас в составе Апостола № 27 из Погодинского собрания РНБ. Адресат Послания — старец Прохор из Городца, который в 1405 г. расписывал вместе с Феофаном Греком и Андреем Рублевым Благовещенский собор Московского Кремля (Прохоров 1996).

Сохранившиеся произведения:

Стенные росписи церкви Спаса Преображения на Ильине улице в Новгороде. 1378 г. Каталог сохранившихся фрагментов см.: Вздорнов 1983:59–78.

Приписываемые произведения:

На основании косвенных исторических сведений, общих стилистических признаков произведений “экспрессивного” направления к. XIV – н. XV в., а также априорных умозрительных заключений к творчеству Феофана, его “мастерской” или “кругу” относили несколько икон и миниатюр. Однако исследования последних лет показали, что большая часть этих произведений может быть связана с творчеством Феофана лишь гипотетически (Смирнова 1988:10–13, 262–265, 268–269).

I. Иконы из деисусного чина в иконостасе Благовещенского собора Московского Кремля: “Спас в силах” (Инв. Ж1385, 210х142 см), “Богоматерь” (Инв. Ж1386, 210х109 см), “Иоанн Предтеча” (Инв. Ж1387, 210х109 см), “Архангел Михаил” (Инв. Ж1388, 210х121 см), “Архангел Гавриил” (Инв. Ж1389, 210х118 см), “Апостол Петр” (Инв. Ж1390, 210х107 см), “Апостол Павел” (Инв. Ж1391, 210х107 см), “Василий Великий” (Инв. Ж1393, 210х98 см, поля стесаны примерно на 6 см), “Иоанн Златоуст” (Инв. Ж1392, 210х103 см).

Деисусный чин был отнесен к творчеству Феофана на основании летописной записи о росписи Благовещенского собора в 1405 г. Феофаном Греком, старцем Прохором с Городца и чернецом Андреем Рублевым (Приселков 1950:459). И. Э. Грабарь предположил, что в том же году теми же мастерами был создан также иконостас, деисусный и праздничный ряды которого сохранились в ныне существующем Благовещенском соборе (Грабарь 1922 [1966]:84–93). Эта атрибуция была повторена В. Н. Лазаревым, М. В. Алпатовым и другими исследователями. В 1966 г. А. Н. Грабар высказал сомнение относительно атрибуции Деисуса, поскольку фрески церкви Спаса Преображения в Новгороде, созданные Феофаном, имеют мало общего в стиле и манере исполнения с иконами Благовещенского собора. В 1975 г. Л. В. Бетин, сопоставив реальные размеры расписанной в 1405 г. церкви Благовещения (сохранился ее подклет) с размером деисусного чина, пришел к выводу, что монументальный многофигурный Деисус не мог вместиться в маленькую бесстолпную церковь; он предположил, что Деисус был исполнен Феофаном в 1399 г. одновременно с росписью Архангельского собора и находился в иконостасе этого собора до начала XVI в., когда его перенесли в Благовещенский собор (Бетин 1975; см. также: Сорокатый 1977). В начале 1980х гг. было установлено, что все внутреннее убранство Благовещенского собора погибло в пожар 1547 г. (Щенникова 1982). По приказу Ивана IV в выгоревший собор были поставлены иконы, привезенные из разных русских городов; после написания новых икон привозные иконы были возвращены, но некоторые из них оставлены в придворном храме, в их числе, вероятно, и деисусный чин.

На основании стилистических особенностей основные иконы Деисуса Благовещенского собора могут быть датированы последней четвертью XIV в. и отнесены к творчеству талантливого греческого художника, равного Феофану. Большинство исследователей отождествляют автора Деисуса с Феофаном Греком (Вздорнов 1983:79–84; Яковлева 1984; Лифшиц 1987:23; Осташенко 1991:49, 237–238; Попова 1991:30–33). Э. С. Смирнова допускает авторство Феофана как одну из гипотез (Смирнова 1988, 1999).

Иконы “Апостол Петр” и “Архангел Михаил” относили к творчеству либо русского мастера (Грабарь 1922 [1966]:87; Никифораки 1966; Яковлева 1984, 1999), либо “византийского” ученика Феофана, перенявшего русскую манеру письма (Лазарев 1961:90). Другие исследователи не отделяют их от основных икон Деисуса (Голубев 1988; Смирнова 1988, 1999). В иконе “Василий Великий” были выявлены отличия, позволяющие считать ее работой помощника главного мастера, близко следовавшего его стилю и манере (Никифораки 1966; Яковлева 1984, 1999).

2. Двусторонняя икона “Богоматерь Умиление Донская / Успение” (90е гг. XIV в. ГТГ. Инв. 14244. 86х67 см). Пост. из ГИМ в 1930 г. Раскрыта в Кремле в 1914 г. в Археологической комиссии мастером Г. О. Чириковым. Раскрытие продолжено им же в 1919 г. в Комиссии по сохранению и раскрытию памятников древней живописи.

Согласно обоснованному предположению, икона была создана для Успенского собора в Коломне, в сер. XVI в. перенесена в Благовещенский собор Московского Кремля (Антонова 1958:10–22; Щенникова 1984). И. Э. Грабарь относил произведение к творчеству Феофана на основании близкого типологического и стилистического сходства с иконой Богоматери из Деисуса Благовещенского собора (Грабарь 1922 [1966]:93, 95). В. И. Антонова полагала, что икона написана Феофаном в 1392 г. одновременно с фресками Успенского собора в Коломне (Антонова 1958:10–22). Большинство исследователей считает икону произведением мастера, близкого автору Деисуса Благовещенского собора (Древнерусское искусство ГТГ 1995:141–145).

3. Икона “Иоанн Предтеча Ангел пустыни” (к. XIV в. ГТГ. Инв. 19749. 170х102 см). Икона происходит из Коломны. Г. И. Вздорнов отнес ее к произведениям “мастерской” Феофана на основании некоторого стилистического сходства с Деисусом Благовещенского собора (Вздорнов 1976, 1983:266–267).

4. Икона “Четырехчастная” (“Четыредесятница”) (к. XIV – н. XV в. ГТГ. Инв. 14229. 20,5х14,5 см).

Найдена в 1919 г. на колокольне Ивана Великого в Московском Кремле. Исследователи связывали икону либо со “школой” Феофана в Новгороде (Лазарев 1961:103; Антонова 1963. Кат. № 218), либо с произведениями его “круга” (Искусство Византии 1977. Кат. № 969). Н. Б. Салько (1975:121–123) и Г. И. Вздорнов (1983:271–273) придерживаются гипотезы о собственноручном исполнении иконы Феофаном.

5. Икона “Апостолы Петр и Павел” (90е гг. XIV в. Успенский собор Московского Кремля. Инв. Ж270. 196х138 см).

Икона была написана для Успенского собора Московского Кремля, где в XIV в. имелся придел Поклонения веригам апостола Петра (позднее — придел Петра и Павла). По иконографии она повторяет изображения апостолов из Деисуса Благовещенского собора. На этом основании, а также благодаря греческому характеру типов и стиля икону относили либо непосредственно к кисти Феофана (Ильин 1966, 1976:54–58), либо к произведениям, близким его творчеству (Лазарев 1961:96; Вздорнов 1983:273–274). Другие исследователи видят в иконе произведение греческого мастера; при этом О. С. Попова датирует ее концом XIV в. (Попова 1991:32–33, 57), а Е. Я. Осташенко — первой третью XV в. (Осташенко 1991:253–254).

6. Икона “Преображение” (ок. 1403 г. (?). ГТГ. Инв. 12797. 184х134 см).

Храмовый образ СпасоПреображенского собора в ПереславлеЗалесском. В начале ХХ в. была увезена в Петербург проф. В. В. Сусловым, где подверглась записи масляной краской. В 1923 г. была взята из собора в ПереславлеЗалесском экспедицией Комиссии. Поступила из ЦГРМ в 1930 г. Раскрыта в ЦГРМ в 1924 г. В. О. Кириковым, И. И. Сусловым и П. И. Юкиным. Икону связывали с творчеством Феофана благодаря “экспрессивному” стилю ее живописи (Некрасов 1937). В. Н. Лазарев считал икону работой ученика Феофана (Лазарев 1961:102–103, 1983. Кат. № 91), В. И. Антонова (Антонова 1958:25) и К. Онаш (Onasch 1961:386–387) приписывали икону Феофану. М. В. Алпатов относил икону либо к “мастерской” Феофана (Алпатов 1972:28, 32), либо к творчеству самого Феофана (Алпатов 1974:28; 1979:335; С. 134, 138). Г. И. Вздорнов видит в иконе произведение одного из русских учеников Феофана, созданное в его мастерской (Вздорнов 1983:275–276).

7. Миниатюра из Псалтири Ивана Грозного (80е гг. XIV в. РГБ. Ф. 304, III. № 7/М. 8662). Из собрания ТроицеСергиевой лавры.

В. Н. Лазарев приписывал миниатюры новгородскому ученику Феофана (Лазарев 1961:67), Г. И. Вздорнов связывает их с новгородской “мастерской” Феофана (Вздорнов 1983:260–261).

8. Инициалы Евангелия Федора Андреевича Кошки (90е гг. XIV в. РГБ. Ф. 304, III. № 4/М. 8654).

В. Н. Лазарев первый связал оформление рукописи с “мастерской” Феофана (Лазарев 1961:72–75); Г. И. Вздорнов и М. В. Алпатов отнесли инициалы Евангелия к личному творчеству Феофана, усвоившему грекоитальянский стиль в генуэзских колониях Галате и Кафе (Вздорнов 1973:231; 1980:103–104; 1983:267–271; Алпатов 1979:117).

Библиография:

Грабарь И. Феофан Грек: Очерк из истории древнерусской живописи. Казань, 1922 (отд. оттиск ст. из журнала: Казанский музейный вестник, 1922. № 1:3–20). Перепечатано: Грабарь И. О древнерусском искусстве. М., 1966:75–111; Muratov P. P. Les icones russes. Paris, 1927:119–145 (IV. Theophane le Grec); Tuner A. Byzantinische Denkmaler auf russischem Gebiet // Byzantinischer Zeitschrift. Vol. XXVI. Hft. 3–4. 1927:475–478; Anissimov A. La peinture russe du XIVe siecle (Theophane le Grec) // Gazette des BeauxArts. 1930. Mars:158–177; Nekrasov A. I. Les frontispices architecturaux dans les manuscrits russes avant l'oepoque de l'imprimerie // L'art byzantin chez les slaves. II. Paris, 1932:270–276 (IV. Theophane le Grec et la coupe de SainteSophie); Некрасов А. И. Древнерусское изобразительное искусство. М., 1937:227, 228; Лазарев В. Н. Этюды о Феофане Греке. I // Византийский временник. 7. М., 1953:244–258; Onasch K. GrossNovgorod und Theophanes der Grieche // Ostkirchliche Studien. Wurzburg, 1954. Bd. 3, Hf. 3:179–192, Hf. 4:287–306; Лазарев В. Н. Этюды о Феофане Греке. II. Феофан Грек и московская школа миниатюры 90х годов XIV в. // Византийский временник. 8. М.; Л., 1956:143–165; Лазарев В. Н. Этюды о Феофане Греке. III // Византийский временник. 9. М., 1956:193–210; Антонова В. И. О Феофане Греке в Коломне, ПереславлеЗалесском и Серпухове // Государственная Третьяковская галерея: Материалы и исследования. М., 1958. Вып. 2:10–27; Лазарев В. Н. Феофан Грек и его школа. М., 1961; Воронин Н. Н. Зодчество СевероВосточной Руси XIII–XV веков. М., 1962. Т. 2:216; Onasch K. Theophanes der Grieche. Ein Maler der Fruhrenaissance in Russland // Renaissance und Humanismus in Mittel und Osteneuropa. I. Berlin, 1962:371–386; Антонова, Мнева 1963. Т. 1. Кат. № 216–218; Голейзовский Н. К. Заметки о творчестве Феофана Грека // ВВ. 1964. Т. 24:139–149; Грабар А. Н. Несколько заметок об искусстве Феофана Грека // ТОДРЛ. 1966. Т. XXII:83–90; Ильин М. А. К московскому периоду творчества Феофана Грека // Вестник Московского университета. Серия 9: История. 1966. Вып. 4:70–75; Маясова Н. А. К истории иконостаса Благовещенского собора Московского Кремля // Культура древней Руси: Сб. ст. к 40летию научной деятельности Н. Н. Воронина. М., 1966:152–156; Никифораки Н. А. Опыт атрибуции иконостаса Благовещенского собора при помощи физических методов исследования // Культура древней Руси: Сб. ст. к 40летию научной деятельности Н. Н. Воронина. М., 1966:173–176;Филатов В. В. К истории техники стенной живописи в России // Древнерусское искусство. Художественная культура Пскова. М., 1968:51–84; Голейзовский Н. К. Исихазм и русская живопись XIV–XV вв. // ВВ. 1969. Т. 29:196–210; Ponomarev W. Feofan Grek // Reallexikon zur byzantinischen Kunst / Hrsg. von K. Wessel. Stuttgart, 1969. Lf. 12:533–537; Салько Н. Фрески церкви Святого Стефана (Феофан Грек или другой мастер?) // Декоративное искусство. 1969. Июль:51–52; Бетин Л. В. Об архитектурной композиции древнерусских высоких иконостасов // Древнерусское искусство. Художественная культура Москвы и прилежащих к ней княжеств XIV–XVII вв. М., 1970:50–52; Бетин Л. В. Исторические основы древнерусского высокого иконостаса // Древнерусское искусство. Художественная культура Москвы и прилежащих к ней княжеств XIV–XVII вв. М., 1970:58–66, 68–72; Лифшиц Л. И. Икона Донской Богоматери // Древнерусское искусство. Художественная культура Москвы и прилежащих к ней княжеств XIV–XVII вв. М., 1970:87–114; Амиранашвили Ш. Я. Феофан Грек и Андрей Рублев // Андрей Рублев и его эпоха: Сб. ст. / Под ред. М. В. Алпатова. М., 1971:171–180; Алпатов М. В. Искусство Феофана Грека и учение исихастов // ВВ. 1972. Т. 33:190–202; Батхель Г. С. Новые фрагменты живописи Феофана Грека // ВЦНИЛКР: Сообщения. М., 1972. Вып. 27 (на обложке 1971):207–210; Вздорнов Г. И. Неовизантийский орнамент в южнославянских и русских рукописных книгах до начала XV века // ВВ. 1973. Т. 34:214–243; Лазарев В. Н. Древнерусские мозаики и фрески. XI–XV вв. М., 1973:56–64 и аннотации к ил. 303–324; Голейзовский Н. К. Епифаний Премудрый о фресках Феофана Грека в Москве // ВВ. 1974. Т. 35:221–225; Бетин Л. В. О происхождении иконостаса Благовещенского собора Московского Кремля // Реставрация и исследования памятников культуры. М., 1975. Вып. 1:37–44; Салько Н. Б. Раскрытие “Четыредесятницы” // ВЦНИЛКР: Сообщения. М., 1975. Вып. 30:116–125; Вздорнов Г. И. Икона “Иоанн Предтеча Ангел Пустыни” — памятник русской живописи круга Феофана Грека // ПКНО. 1975. М., 1976:171–180; Вздорнов Г. И. Фрески Феофана Грека в церкви Спаса Преображения в Новгороде. М., 1976; Ильин М. А. Искусство Московской Руси эпохи Феофана Грека и Андрея Рублева. М., 1976:43–68 (гл. IV “Феофан Грек”); Пуцко М. Псалтирь Грозного и некоторые аспекты изучения новгородского книжного искусства XIV века // Музеj применене уметности: Зборник. Београд, 1975–1976. Вып. 19–20:61–78; Бетин Л. В. Митрополит Киприан и Феофан Грек // Etudes balkaniques. 1977. 1:109–115; Искусство Византии в собраниях СССР. 3: Искусство XIII века. Искусство Палеологовского времени. Поствизантийский период: Каталог выставки. М., 1977:101–117. № 967–969; Сорокатый В. М. Некоторые надгробные иконостасы Архангельского собора Московского Кремля // Древнерусское искусство: Проблемы и атрибуции. М., 1977:414–420; Алпатов М. В. Феофан Грек. М., 1979; Салько Н. Б. Икона Богоматери Донской. Л., 1979 (сер.: Публикация одного памятника. II); Вздорнов Г. И. Искусство книги в Древней Руси. Рукописная книга СевероВосточной Руси XII – н. XV веков. М., 1980:92, 94, 98, 103, 104, 108, 117, 122, 123, 129 и [61] лит.; Малков Ю. Г. О роли балканской художественной традиции в древнерусской живописи XIV в. Некоторые аспекты творчества Феофана Грека // Древнерусское искусство. Монументальная живопись XI–XVII вв. М., 1980:135–160; Бетин Л. В. Иконостас Благовещенского собора и московская иконопись начала XV века // Реставрация и исследования памятников культуры. М., 1982. Вып. 2:31–44; Щенникова Л. А. О происхождении древнего иконостаса Благовещенского собора Московского Кремля // Советское искусствознание. 81. М., 1982. Вып. 2 (15):81–129; Вздорнов Г. И. Феофан Грек. Творческое наследие. М., 1983; Плугин В. А. Боярин Василий Данилович Машков и Феофан Грек // Древний Новгород: История, искусство, археология: Новые исследования. М., 1983:248–270; Кочетков И. А. Является ли икона “Богоматерь Донская” памятником Куликовской битвы? // Древнерусское искусство. XIV–XV вв. М., 1984:36–45; Наумова М. М. Исследование красочного слоя икон из иконостаса Благовещенского собора Московского Кремля // Древнерусское искусство. XIV–XV вв. М., 1984:26–29; Яковлева А. И. “Ерминия” Дионисия из Фурны и техника икон Феофана Грека // Древнерусское искусство. XIV–XV вв. М., 1984:7–25; Щенникова Л. А. История иконы “Богоматерь Донская” по данным письменных источников XV–XVII веков // Советское искусствознание. 82. М., 1984. Вып. 2 (17):321–338; Вздорнов Г. И. Феофан Грек. Творческое наследие художника и проблема его истолкования. Автореф. дис. … дра иск. М., 1985; Вагнер Г. Был ли Феофан Грек художником Предвозрождения? // Искусство. 1989. № 4; Лифшиц Л. И. Монументальная живопись Новгорода XIV–XV веков. М., 1987:21–24, 500–503; Голубев С. И. Техника живописи в художественной структуре византийской иконы // Материальная культура Востока: Сб. ст.: В 2 ч. М., 1988. Ч. 2:257–258; Смирнова Э. С. Московская икона XIV–XVII веков. Л., 1988:10–13, 262–265, 268–269; Щенникова Л. А. Станковая живопись // Качалова И. Я., Маясова Н. А., Щенникова Л. А. Благовещенский собор Московского Кремля: К 500летию уникального памятника русской культуры. М., 1990:45, 48, 51–56; Осташенко Е. Я. Русские иконы XIII – середины XV вв. // Византия. Балканы. Русь: Иконы конца XIII – первой половины XV века: Каталог выставки. М., 1991:49, 237–238. Кат. № 65; Попова О. С. Византийские иконы XIV – первой половины XV вв. // Византия. Балканы. Русь: Иконы конца XIII – первой половины XV века: Каталог выставки. М., 1991:30–33; Кочетков И. А. “Спас в силах”: развитие иконографии и смысл // Искусство Древней Руси: Проблемы иконографии. М., 1994:45–68; Щенникова Л. А. Силы небесные: иконография и литургические тексты // Восточнохристианский храм: Литургия и искусство. СПб., 1994:179–185; Древнерусское искусство X – начала XV века: Каталог собрания [ГТГ]. М., 1995. Т. 1:141–145, 150; Щенникова Л. А. О некоторых литературных источниках иконографии “Спас в силах” // Макариевские чтения. Апокалипсис в русской культуре. Материалы III Российской научной конференции, посв. памяти святителя Макария (6–8 июня 1995 г.). Вып. III. Ч. 1. Можайск, 1995:157–170; Прохоров Г. М. “Посторонние статьи” (в том числе Послание мудрого Феофана) в Погодинском № 27 Апостоле и “Слово о житьи и о преставлении” Дмитрия Донского // ТОДРЛ. СПб., 1996. Т. 49:59–77; Орлова М. А. Фрагменты фрескового орнамента из Благовещенского собора // Благовещенский собор Московского Кремля: Материалы и исследования. М., 1999:20–29; Смирнова Э. С. Деисусный чин Благовещенского собора (некоторые аспекты стиля) // Благовещенский собор Московского Кремля: Материалы и исследования. М., 1999:87–109; Щенникова Л. А. Деисусный чин со “Спасом в силах” (истоки иконографии) // Благовещенский собор Московского Кремля: Материалы и исследования. М., 1999: 54–86; Яковлева А. И. Исследование живописных приемов икон “Апостол Петр” и “Архангел Михаил” из деисусного ряда иконостаса Благовещенского собора // Благовещенский собор Московского Кремля: Материалы и исследования. М., 1999:110–121; Щенникова Л. А. Иконы деисуса и прздников из иконостаса Благовещенского собора. Иконография и богослужебные тексты // ГМЗМК: Материалы и исследования. Вып. XII. М., 1999:53–63, 76–78; Щенникова Л. А. Древнерусский высокий иконостас XIV – начала XV в.: итоги и перспективы изучения // Иконостас. Происхождение — развитие — символика. М., 2000:392–408.  Попов Г.В. Феофан Грек. М., 2002.

Щенникова Л. А.

http://bestobshenie.su/artists/g/grek_feofan/index.shtml?adm=c6d2326a79c25d78ff2cf1a588ca16ea