« Предыдущее фотоСледующее фото »

"Знание разорвет цепи рабства"

Плакат

Алексей Александрович Радаков

Москва. 1928 год. Лето. Раннее утро. По пустынным в этот час кривым арбатским переулочкам едет на извозчиках милая веселая компания. Художники и писатели. Едут они из Дома Герцена. Не хватило им времени — надо же еще поговорить и поспорить! Едут они к Михаилу Вольпину, великолепному поэту, работавшему с Черемныхом и Маяковским еще, как теперь говорят, «в знаменитых Окнах РОСТА». Извозчики разные — обыкновенные, те, что подолгу стоят на углах переулков, и на «дути-ках» — лихачи. У этих даже бывали рысаки, списанные с московского ипподрома. Вот на таком и едет художник Михаил Черемных со мной. Люди мы .крупные, и сидеть не очень-то нам удобно. Узковаты сиденья. Говорят, что такие сиденья делались нарочно, чтобы московские купцы ездили по одному. Под их непомерной тяжестью садились рессоры. И вдруг... навстречу нам выезжает экипаж. На потертом сиденье в лучах восходящего солнца, как в ореоле, перед нами настоящий тореадор. Широкополая шляпа. Кольца темных волос. Маленькие баки. Великолепный горбатый нос. Тореадор сидит, широко расставив ноги. В вытянутых руках он держит перед собой бутылку с вином и огромную целую колбасу. Все радостно закричали: «Давай! Давай! Поворачивай!» — Извозчик повернул. Мы все поехали дальше.

Так впервые я увидела художника Алексея Александровича Радакова. Впоследствии он очень часто приходил в нашу маленькую квартиру в Глинищевском переулке и заполнял ее своей большой фигурой, громким голосом: «Дети мои! Мишель, римский патриций! Прекрасная дама, ручку!» — и своими рассказами об Италии, о Париже, где он учился в академии. Он говорил, что вывез из Франции жену-Француженку и шляпу. О жене, Берте Юстовне, он всегда очень заботился и сохранил с ней наилучшие отношения даже тогда, когда переехал из Ленинграда в Москву и вторично женился. А что касается шляпы, то она была абсолютно знаменита. Радаков никак не хотел с ней расстаться, хотя, по правде говоря, надо было. Когда покупали ему новую, он ее забрасывал и надевал старую, помятую, но как-то особенно помятую, потертую, с пятнами, специфически радаковскую шляпу. Он очень ловкд, какими-то круговыми Движениями ладони укладывал свои еще темные волосы так, что они выглядывали крупными кольцами из-под шляпы. А снимая ее, волосы так подправлял, что они почти скрывали значительную лысину и даже походили на лавровый венок.

Радаков принадлежал к известной плеяде сатириконцов: Аверченко, Тэффи, Бухов, Рем. По его рассказам получалось, что он был в «Сатириконе» главным и без него «Сатирикона» вообще бы не существовало. И все делали вид, что ему верят. Горделиво вспоминал он, как Николай Второй, обожавший «Сатирикон», пригласил к себе в гости сатириконцев. «И мы все отказались. В гости к Николаш-ке?! Не-е-т! Мы не удостоили его этой чести!»

Черемных всегда поражался, с какой легкостью Радаков рисовал. В бытность свою в Италии он, совершенно не зная итальянского языка, изъяснялся на языке рисунка, и всегда его понимали. Забавный эпизод рассказал он: однажды Радаков попросил жену, тоже не знавшую языка, пойти в лавку за виноградом. Она нарисовала виноград. Домой принесла яйца. Талантлив и работоспособен был на диво. На его счету около двадцати журналов, в которых он участвовал не только как художник, но и как поэт. А в детском журнале «Галчонок» он был редактором с начала до конца. Но серьезно к работе не относился. Никогда не сдавал рисунка вовремя. Всегда в последнюю минуту.

В жизни, в так называемом быту, Радаков был неряшливо-живописен. Трудно его представить в обыкновенном костюме, а тем более в военной форме. Однако он хвалился тем, что был «душкой-военным» и «дамы просто падали, падали, такой я был красавец!». Вот последнему, пожалуй, можно поверить. А вообще-то Радаков имел чин квартирьера (кажется, в семнадцатом году) и, рассказывая, прибавлял: «А звучит-то как красиво: квартирьер!» И забавно фыркал, захлебываясь тоненьким смехом, у Он часто вот так смеялся, когда рассказывал. И еще закрывал рот рукой, и тогда вообще трудно было понять, о чем, собственно, идет речь.

Был Радаков ироничен и насмешлив. Многое подмечал в других. Но не в себе... Ходил он в мешковатых брюках и в какой-то широкой блузе. И всегда пуговицы были застегнуты неправильно. Частенько из карманов этой своей блузы он вытаскивал вместо носового платка какую-то тряпку, всю перемазанную красками. Тогда вторая жена его, Евгения Львовна, в черном, с яркими цветами платке, закинутом, как испанская шаль, возводила свои очень красивые глаза и воздыхала: «Алексей Александрович! Я же вам положила в карман совершенно чистый носовой платок!» Радаков, очень изысканно, певуче произносил: «О моя Пепита! Я вам очень благодарен за то, что вы любезно положили платок в мой карман. Он мне так пригодился! Я вытирал им кисти».

Галстук он завязывал каким-то непостижимым свободным бантом. Но и то часто срывал его и бросал в угол. И вообще создавалось впечатление, что все ему узко. Громыхающий, экспансивный, он иногда обижался и уходил. Правда, ненадолго. Бывал он колюч и, пожалуй, в противовес Аркадию Бухову неуютен. Аркадий Сергеевич, тоже часто у нас бывавший, почему-то не очень благоволил к Радакову. Однако была такая история: оба жили в одном доме, и однажды, возвращаясь домой, они с разных сторон сошлись у подъезда. Была глубокая ночь. Весь дом спал. Аркадий Бухов, очень вежливо, очень элегантно приподняв шляпу, сказал Радакову: «Пожалуйста! Зайдемте к нам! Жена будет очень рада!» У нас долго было в ходу это выражение: «Жена будет очень рада». В Петрограде у Радакова была мастерская. Народа бывало у него много. Вино пили из всяких баночек, скляночек из-под красок, вряд ли хорошо вымытых. Да и руки Радакова, большие руки грузчика, не казались хорошо вымытыми. Он часто пользовался пальцами вместо кистей.

Выступал он и как декоратор. Мне рассказывал известный чтец Голубенцев, что в девятнадцатом году он, молодой актер, играл в пьесе Шекспира «Много шума из ничего» в декорациях Радакова. Они были написаны в манере Сезанна. На очень красочном заднике амфитеатром спускалась Мессина. Спектакль шел в Большом Драматическом театре, что на Фонтанке. Играли Юрьев, Монахов, Максимов. Художественный совет возглавляли Шаляпин, Андреева, Горький, а репертуарную часть — Александр Блок. В том же девятнадцатом году в Петрограде существовал кабачок «Петрушка». В этом очень тесном помещении всегда сидел грузный, но благостный Радаков. Он этот кабачок основал, он его и оформил.

О Том, как Радаков жил в Москве, рассказывал один из его любимых учеников—художник Л. Сойфертис. В Шестнадцатиметровой комнате, где Радаков жил с женой, царил, как и в Петрограде, совершеннейший беспорядок. Все было завалено рисунками, живописными полотнами. Тут же часто сидели натурщики. Радаков писал их и всегда что-нибудь напевал. На табуретке стояла бутылка с красным вином. Радаков говорил: «Тот, кто жил во Франции, не может обходиться без вина». Масса у него бывало Народа и особенно молодежи. Их всех Радаков называл «старики». Был он доступен, прост, интересен. Многим молодым много дал. Про себя Сойфертис говорил: «Мне Алексей Александрович дал путевку в жизнь: он ввел меня в «Крокодил». Характерно смешной эпизод произошел однажды: пришел Сойфертис к Радакову. Тот говорит: «Не хочешь ли, старик, бульончику? Я сегодня варил». Налил «бульончик» в стакан с явными остатками мыльной пены. «Старик» отказался. Тогда Радаков сказал: «Ну, что ж! Пойдем в Дом печати». Сел он на стул и стал надевать ботинки. Поднявшись, обнаружил, что сидел на палитре. Радаков мастихином начал отскабливать краску, но только больше размазал. Штаны приобрели удивительный вид. Других штанов у Радакова не было... Колоритнейшая фигура Радакова всегда обращала На себя внимание. Писатели Ильф и Петров в своих «Двенадцати стульях» вложили в уста Эллочки-людо-едки некоторые выражения Радакова: «Жуть! Мрак! Подумаешь! Знаменито! Кр-р-расота!».

Вот так, словами, я постаралась нарисовать Алексея Александровича Радакова. В этом альбоме воспроизведены рисунки А. Радакова, взятые в основном из журнала «Крокодил» за разные годы.

Н.А. ЧЕРЕМНЫХ

Статья из сборника "Мастера Советской карикатуры"

Биография художника

На главную страницу раздела Изобразительное искусство

« Предыдущее фотоСледующее фото »

« вернуться