Биография художника, творческий путь. Галерея картин.

Крамской Иван Николаевич

Kramskoj Ivan Nikolaevich

(1837 - 1887)

"Не стало одно из крупнейших художественных деятелей нашего с вами русского искусства. Даже если бы Иван Николаевич оставил после себя только свои картины, он уже был бы увековечен в нашей культуре. Но, пожалуй, главным его созданием является общество передвижных художников, которое он организовал и возглавлял столько лет... Заслуга его в родном отечестве никогда не будет забыта." (Стасов Н.В.)

Иван Николаевич Крамской (1837 — 1887), русский художник, критик и теоретик искусства. Родился в Острогожске (Воронежская губерния) 27 мая 1837 в бедной мещанской семье.

Дом, где провел детские годы И. Н. Крамской, вид со двора. 1908 Фотография.

С детства увлекался искусством и литературой. Рисованием занимался с детства самоучкой, потом по совету одного любителя рисования стал работать акварелью. По окончании уездного училища (1850) служил писцом, затем ретушером у фотографа, с которым кочевал по России.

Улица в Острогожске с домом (второй слева с палисадником), в котором провел детские годы И. Н. Крамской. 1908 Фотография

В 1857 году оказался в Петербурге, работал в фотоателье А. И. Деньера. Осенью того же года поступил в Академию художеств, был учеником А. Т. Маркова. За картину “Моисей источает воду из скалы” (1863) получил Малую золотую медаль.

И. Н. Крамской. Конец 1850-х - начало 1860-х.

В годы учения сплотил вокруг себя передовую академическую молодежь. Возглавил протест выпускников Академии (“бунта четырнадцати”), отказавшихся писать картины (“программы”) на заданный Советом мифологический сюжет. Молодые художники подали в совет академии прошение о том, чтобы им было разрешено выбрать каждому тему для картины на соискание большой золотой медали. Академия неблагосклонно отнеслась к предложенному новшеству. Один из профессоров академии, архитектор Тон, даже так охарактеризовал попытку молодых художников: “в прежнее время вас отдали бы за это в солдаты”, вследствие чего 14 молодых художников, с Крамским во главе, отказались в 1863 году писать на заданную академией тему — “Пир в Валгалле” и вышли из академии.

Н. И. Крамской в годы учебы в Академии художеств. Начало 1860-х. Фотография.

 
Вышедшие из Академии художники объединились в Петербургскую артель. Царившей здесь атмосфере взаимопомощи, сотрудничества и глубоких духовных интересов они во многом обязаны Крамскому. В своих статьях и обширной переписке (с И. Е. Репиным, В. В. Стасовым, А. С. Сувориным и др.) отстаивал идею “тенденциозного” искусства, не только отражающего, но и нравственно преображающего косный, фальшивый мир.

Н.И. Крамской. Середина 1960-х. Фотография.

В это время вполне определилось и призвание Крамского-портретиста. Тогда он чаще всего прибегал к своей излюбленной графической технике с применением белил, итальянского карандаша, работал также, используя метод так называемого “мокрого соуса”, позволявший имитировать фотографию. Техника живописи у Крамского была — тонкая законченность, которую некоторые иногда считали излишней или чрезмерной. Тем не менее Крамской писал быстро и уверенно: за несколько часов портрет получал сходство: в этом отношении замечателен портрет доктора Раухфуса, последняя предсмертная работа Крамского. Этот портрет был написан за одно утро, но остался неоконченным, так как Крамской во время работы над этой картиной умер.

Портреты, созданные в это время, были в основном заказные, выполнены ради заработка. Хорошо известны портреты художников А. И. Морозова (1868), И. И. Шишкина (1869), Г. Г. Мясоедова (1861), П. П. Чистякова (1861), Н. А. Кошелева (1866). Характер живописного портрета у Крамского тщателен по рисунку и светотеневой моделировке, но сдержан по цветовой гамме. Художественный язык соответствовал образу разночинца-демократа, который был нередким героем портретов мастера. Таковы “Автопортрет” художника (1867) и “Портрет агронома Вьюнникова” (1868). В 1863 — 1868 годах Крамской преподавал в Рисовальной школе Общества поощрения художников.

Члены правления Товарищества передвижных художественных выставок. 1880 Фотография.

Слева направо: К.А. Савицкий, И.Н. Крамской, Н.А. Ярошенко, И.И. Шишкин.

Однако с течением времени “Артель” стала мало-помалу отходить в своей деятельности от заявленных при ее зарождении высоких нравственных принципов, и Крамской покинул ее, увлеченный новой идеей — созданием товарищества Передвижных художественных выставок. Он принял участие в разработке устава “Товарищества” и сразу сделался не только одним из самых деятельных и авторитетных членов правления, но и идеологом Товарищества, защищавшим и обосновывавшим основные позиции. От других предводителей Товарищества его выгодно отличала самостоятельность мировоззрения, редкая широта взглядов, чуткость ко всему новому в художественном процессе и нетерпимость ко всякому догматизму.

На первой выставке Товарищества экспонировались “Портрет Ф. А. Васильева” и “Портрет М. М. Антокольского”. Через год была показана картина “Христос в пустыне”, замысел которой вынашивался несколько лет. По словам Крамского, “и у прежних художников Библия, Евангелие и мифология служили только предлогом к выражению совершенно современных им страстей и мыслей”. Сам он, подобно Ге и Поленову, в образе Христа выразил идеал человека, исполненного высоких духовных помыслов, готовящего себя к самопожертвованию. Художнику удалось здесь убедительно высказаться об очень важной для русской интеллигенции проблеме нравственного выбора, которая встает перед каждым, понимающим свою ответственность за судьбы мира, и эта довольно скромная по живописи картина вошла в историю отечественного искусства.

Крамской за работой. Фотография.

К теме Христа художник неоднократно возвращался. Поражением закончилась работа над оригинально задуманной большой картиной “Хохот (“Радуйся, царю иудейский”)” (1877 — 1882), изображающей издевательство толпы над Иисусом Христом. Художник самоотверженно трудился над нею по десять-двенадцать часов в сутки, но так и не закончил, сам трезво оценив свое бессилие. Собирая для нее материал, Крамской побывал в Италии (1876). Выезжал он в Европу и в последующие годы.

И.Н. Крамской с женой 1863--1864. Фотография.

Наследие Крамского очень неравноценно. Замыслы его картин были значительны и оригинальны, однако их осуществление наталкивалось на ограниченность его возможностей как художника, которую он сам хорошо осознавал и пытался преодолеть настойчивым трудом, но не всегда успешно.

Вообще Крамской был очень требователен к художникам, чем нажил себе немало недоброжелателей, но вместе с тем строго относился к себе и стремился к самосовершенствованию. Его замечания и мнения об искусстве не были субъективными, были, как правило, доказательны, насколько это вообще возможно в вопросах эстетики. Основное его требование — содержательность и национальность художественных произведений, их поэтичность; но и самой живописи он отводил не последнее место. В этом можно убедиться, читая его переписку, изданную А. Сувориным под редакцией В. В. Стасова “Иван Николаевич Крамской, его жизнь, переписка и художественно-критические статьи” (СПб., 1888). Иногда мнения его долго оставались колеблющимися, пока он не находил компромисса. Крамской не был хорошо образован, но всегда сожалел об этом и постоянно пытался восполнить этот недостаток.

В небольшой композиции “Осмотр старого барского дома” (1873 — 1880) Крамской нашел необычное по лаконизму решение, успешно преодолев стереотипы, распространенные в жанровой живописи того времени. Незаурядным произведением оказалась его “Неизвестная” (1883), до сих пор манящая зрителей своей неразгаданностью (а историков искусства — загадочностью обстоятельств работы над нею). Но не стала серьезным явлением картина “Неутешное горе” (1884), которую он осуществил в нескольких вариантах, стремясь передать сильное чувство с помощью максимально сдержанных средств. Попытка воплотить фантастический мир в картине “Русалки” (1871) закончилась неудачей.

Наибольших успехов Крамскому удалось добиться в портретном творчестве. Он запечатлел многих деятелей русской культуры: Л. Н. Толстого (1873), И. И. Шишкина (1873), И. А. Гончарова (1874), Я. П. Полонского (1875), П. П. Третьякова, Д. В. Григоровича, М. М. Антокольского (все 1876), Н. А. Некрасова (1877 —1878), М. Е. Салтыкова-Щедрина (1879) и других; часть этих портретов была написана специально по заказу П. П. Третьякова для его картинной галереи.

И.Н. Крамской. Середина 1880-х. Фотография.

Крупным явлением искусства стали изображения русских крестьян: “Полесовщик” (1874), “Созерцатель” (1876), “Мина Моисеев” (1882), “Крестьянин с уздечкой” (1883). Со временем Крамской-портретист стал очень популярен, у него появилось множество заказчиков, вплоть до членов императорской фамилии. Это позволяло ему в последние годы жизни существовать безбедно. Далеко не все из этих добротных портретов были одинаково интересны. Все же именно в 1880-х гг. он поднялся на новую ступень — добился более глубокого психологизма, позволявшего порой обнажить сокровенную суть человека. Таким он проявил себя в портретах И. И. Шишкина (1880), В. Г. Перова (1881), А. С. Суворина (1881), С. С. Боткина (1882), С. И. Крамской, дочери художника (1882), В. С. Соловьева (1885). Напряженная жизнь подорвала здоровье художника, не дожившего до пятидесяти лет.

Крамской — выдающаяся фигура в культурной жизни России 1860 — 1880-х годов. Организатор Петербургской художественной артели, один из создателей объединения передвижников, тонкий художественный критик, страстно заинтересованный в судьбах русского искусства, он был идеологом целого поколения художников-реалистов.

__________________

Иван Николаевич Крамской родился 27 мая (8 июня по новому стилю) 1837 года в Воронежской губернии. Вот что он сам писал в автобиографии о своем происхождении и первых двадцати годах жизни: «Я родился в уездном городке Острогожске, в слободе Новая Сотня, от родителей, приписанных к мещанству...

Учился в Острогожском училище, где и кончил курс с похвальны ми листами по всем предметам — 12 лет от роду. В тот же год лишился отца, писаря городской думы. В той же думе упражнялся в каллиграфии, служил посредником по полюбовному межеванию. А когда минуло шестнадцать, представился случай вырваться из Острогожска с харьковским фотографом, снимавшим в нашем городке войсковые учения. С этим фотографом и объехал в течение трех лет половину России в качестве ретушера и акварелиста».

Дополним этот «трудовой» список — пятнадцати лет от роду он поступил учеником к острогожскому иконописцу и провел в его мастерской около года. Как видим, происхождение Крамского было демократическим, разночинным. К счастью, и эпоха в России наступала вполне разночинная — проведение либеральных реформ Александра II сопровождалось массовым наплывом разночинцев во все сферы общественной и художественной жизни. В последней Крамскому предстояло сыграть виднейшую роль. В 1857 году он появился в Петербурге и, не имея никакого систематического художественного образования, дерзнул «подать документы» в Академию художеств. Успешно сдал экзамены и оказался студентом Академии!

Шесть лет провел наш герой в ее стенах. Жизнь его была нелегкой, приходилось постоянно искать источники пропитания. Тут пригодились Крамскому навыки, приобретенные в прежних скитаниях. В 1851 году Андрей Деньер, окончивший Академию за два года до этого, открыл собственное «дагерротипное заведение». На самом деле «заведение» было одним из первых российских фотоателье. Не терпя грубой обработки фотографий, он поручал эту работу художникам — в частности, и Крамскому, который пришел к Деньеру в 1857 году и вскоре прослыл «богом ретуши». гской «Артели Из Академии молодой живописец ушел с громким скандалом, сделавшим его имя общеизвестным. Новые идеи носились в воздухе, молодежь зачитывалась «Современником», а Чернышевского числила гением и пророком. Похоже, натура Крамского формировалась во многом в «силовом поле» писаний этого критика (и романиста) — некоторые сюжеты жизни героя нашего выпуска словно заимствованы из романа «Что делать?». Итак, 1863 год — знаменитый «бунт 14-ти», когда четырнадцать выпускников Академии во главе с Крамским, возмущенные тем, что им запретили писать конкурсную картину на «свободную» тему, предложив вместо этого очередную мифологиче-скую историю, отказались соревноваться за Большую зо-лотую медаль и хлопнули дверью. Они организовали коммуну под названием «Артель художников», старое-той и вдохновителем которой стал Крамской. И это оче-видный «Чернышевский» сюжет в судьбе художника — вспомним артель Веры Павловны. Впрочем, в реальности все оказалось не столь гладко. Проблемы дали о себе знать буквально на следующий день после возникновения «Артели». Некоторые ее участники скрывали свои доходы (декларировались отчисления в размере 10% частных денежных поступлений и 25% заработка за «артельные» работы).

С ростом популярности «явилась, — по словам Крамского, — у некоторых жажда духа, а у других полное довольство и ожирение». Художник в конце концов изнемог в безнадежной борьбе за «нравственное единство» и в 1870 году покинул «Артель» (она вскоре после этого распалась). Любящий муж и заботливый отец, Крамской часто писал свою семью. «В парке. Портрет жены и дочери» (1880) - одна из таких работ. Бытовыми вопросами в «Артели» занималась жена Крамского, Софья Николаевна Крамская (в девичестве Прохорова). И это еще один «чернышевский» сюжет его жизни. Дело в том, что познакомился Крамской с ней, когда она жила в гражданском браке с другим художником — неким Поповым, официально женатым на другой женщине. Потом Попов уехал за границу, и репутация молодой женщины «пала». В этот момент ей и протянул руку Крамской, взяв «на свой счет» все негативные оценки поведения его избранницы. Брак оказался счастливым — Софья Николаевна родила художнику шестерых прекрасных детей (два младших сына, правда, умерли в детстве) и всегда была его ангелом-хранителем. Бросив «Артель», Крамской не пустился в «автономное» плавание — он страстно увлекся идеей Г. Мясоедова об организации нового «московско-петербургского» художественного объединения, которому было суждено войти в историю России под именем «Товарищество передвижных художественных выставок». Устав Товарищества так формулировал его цели: «Устройство во всех городах империи передвижных художественных выставок, в видах: 1) доставления жителям провинций возможности знакомиться с русским искусством и следить за его успехами; 2) развития любви к искусству в обществе; 3) облегчения для художников сбыта их произведений». В эти годы Крамской сблизился с П. М. Третьяковым. Они некоторое время присматривались друг к другу, а потом крепко подружились — впоследствии Крамской был главным советником знаменитого мецената и исполнителем ряда его заказов. Правда, иногда это «исполнительство» несколько походило на кабалу, но, ска- жем так, «кабалу» дружественную, теплую, основанную на взаимопонимании. Начало 1870-х годов в жизни Крамского ознаменовалось еще одной дружбой — на этот раз трагической. Да- ровитого пейзажиста Федора Васильева (1850—1873), сгоревшего от чахотки, наш герой называл «гениальным мальчиком».

Горчайшие строки посвящены ему в одном из писем Крамского к Третьякову, датируемом 1876 годом: «Он любил природу и понимал ее — ведь это так редко дается человеку! И Васильев умер. Он ко мне часто обращался с вопросом: зачем у меня такое горестное выражение лица, когда я счастлив? Он этого не мог понять, что личное счастье не наполняет жизни!» «Оттепель» (1871) кисти Ф. Васильева, к которому Крамской всегда относился с почти отцовской заботой. Несколько раз Крамской ездил за границу — в последний раз это случилось в 1884 году. Но к исканиям новейшей живописи он остался равнодушен. «Мимолетное» его не интересовало — он ощущал себя пророком, бьющим в набат, и страшно огорчался, когда ему казалось, что его не слушают. Оставаясь одним из главных экспонентов на передвижных выставках — начиная с Первой, организованной в 1871 году, и до 16-й, состоявшейся в год его смерти, — Крамской переживал не только успехи, но и непонимание, и отторжение, и злую критику. Не все ладно было в самом Товариществе.

В начале 1880-х годов его отношения с Товариществом уже напоминают жесткую конфронтацию. Он призывает соратников меняться, допускает возможность объединения с Академией, а в ответ слышит Свой последний автопортрет («Крамской, пишущий портрет своей дочери») наш герой создал в 1884 году, когда лечился от сердечной болезни на юге Франции. Большинство передвижников обвиняет его во всех смертных грехах — и в том, что его работы стали «неискренними», и в том, что он «предал идеалы», приняв заказ на выполнение портретов членов царской семьи, и в панславизме, и в роскоши, в которой он якобы погряз, и даже в том, что он носит модные красные чулки.

Через семь лет после смерти Крамского, в 1894 году, Стасов, по сути инспирировавший эту кампанию, фактически признал свою неправоту, написав Третьякову о тогдашних передвижниках: «Что значит, что нет больше Крамского, державшего их в могучей деснице и направлявшего к правде...» «От меня почти все отвернулись... Я чувствую себя оскорбленным», — сокрушался Крамской в конце жизни. Между тем у художника все сильнее болело сердце. В 1884 году, живя в небольшом французском городке, он лечился под наблюдением русских врачей, а в свободное от лечения время давал уроки рисования своей дочери Соне — в будущем, на рубеже веков, достаточно востребованной художнице. Ушел он из жизни за работой, у мольберта. В последний свой день, 24 марта (5 апреля по новому стилю) 1887 года,

Крамской несколько часов подряд писал портрет доктора К. Раухфуса. Вдруг побледнел и, бездыханный, рухнул на мольберт.

__________________

Родился в городе Острогожске Воронежской области в семье писаря. Волей случая стал ретушером у петербургского фотографа Александровского, заметившего талант юного Крамского. В 1857 году поступил в Академию Художеств. Будучи противником академического искусства, стал одним из инициаторов «бунта четырнадцати», закончившегося уходом из Академии и созданием Артели художников (1863). В 1870 году он стал руководителем и идейным наставником Товарищества передвижных выставок, сообщества художников-единомышленников, которое предполагало самостоятельно определять развитие художественной культуры в стране. В один из последних дней 1872 г. посетители, заполнившие залы только что открывшейся в Петербурге второй передвижной выставки, неизменно останавливались перед большим полотном художника И.Н. Крамского «Христос в пустыне» (ныне в Государственной Третьяковской Галерее). В мрачный, дикий ландшафт каменистой пустыни словно вросла неподвижная фигура сидящего человека. Зрители были захвачены эмоциональной выразительностью и монументальным величием образа. Многие из них правильно поняли замысел художника: не простую иллюстрацию к евангельскому эпизоду видели они перед собой, а картину-символ, воплотившую проблему выбора жизненного пути, вставшую перед честными русскими людьми в 70-х гг. XIX в. Жертвовать ли собой ради борьбы за справедливость, за высшие идеалы, или поддаться чувству самосохранения, замкнуться в личном благополучии? Вся жизнь и творчество Крамского — ответ на этот вопрос. Художник большого творческого темперамента, глубокий и оригинальный мыслитель, он всегда боролся за передовое реалистическое искусство, за его идейность и демократическую содержательность. В 1863 г. именно он был инициатором «бунта 14-ти», когда лучшие ученики Академии художеств отказались писать программные выпускные работы на надуманные, лишенные социального содержания мифологические темы и организовали своеобразную коммуну — Артель художников. С 1870 г. Крамской — учредитель и идейный вождь Товарищества передвижных художественных выставок, страстный пропагандист реализма в искусстве.

Не только в таких монументальных полотнах, как «Христос в пустыне», отразились неустанные поиски художником идеала гражданственности и демократичности. Может быть, в еще большей мере воплощены они во многих портретах современников, написанных Крамским в 60—70-е гг. Интеллигент-разночинец, идущий нелегким путем жизненных испытаний, внимательно и требовательно всматривающийся в окружающий мир,— таким предстает художник в «Автопортрете» (1867, Государственная Третьяковская Галерея). Это не просто портрет, а портрет-обобщение, в котором через индивидуальное, присущее, казалось бы, только модели, передано нечто, всеобщее, закономерное, характерное для всех лучших людей эпохи. Тот же удивительный сплав психологически неповторимого и типичного для своего времени в портретах Л.Н.Толстого (1873) и Н.А.Некрасова (1877; оба — Государственная Третьяковская Галерея). Его портреты удивляли современников редкой проницательностью и тонкими психологическими характеристиками. Интересны образы людей из народа, созданные мастером, - это не только яркие личности, но и социальные типажи того времени. Особое место в портретном творчестве Крамского занимают образы крестьян. Не темных, задавленных нуждой людей изображает он, а знающего себе цену, готового постоять за себя «Полесовщика» (1874, Государственная Третьяковская Галерея) или обаятельного в своем мудром лукавстве Мину Моисеева (1882, Государственный Русский Музей; этюд к картине «Крестьянин с уздечкой», 1883, Государственный музей русского искусства, Киев). Одна из важных тем в творчестве художника - размышления о выборе жизненного пути, тема совести и бескорыстного служения людям - нашла свое воплощение в картине «Христос в пустыне» (1872), где евангельский сюжет обрел современное звучание (идея героического самопожертвования). Продолжение темы в картине «Хохот» окончилось поражением: работа так и не была завершена. В последние годы жизни Крамской создал ряд картин, по-новому открывших его живописное Дарование: «Лунная ночь» (1880), «Неутешное горе» (1884; все в Государственной Третьяковской Галерее). Одно из самых необычных произведений Крамского «Неизвестная» (1883), до сих пор волнует критиков и зрителей своей загадочностью. Кто изображен на портрете? Неизвестно, лаже сам художник ни в дневниках, ни в письмах ни разу не обмолвился о картине ни словом, ни намеком. На картину холил смотреть чуть ли не весь Петербург, о ней писали восторженные современники («лама в коляске, в час прогулки по Невскому, от трех до пяти часов пополудни, в бархатном платье с мехом, с величавой смуглой красотой полуцыганского типа...»), но никто так и не разлагал ее тайну. И.Н.Крамской приветствовал все новое и передовое, что появлялось в русском искусстве 70—80-х гг. «Искусство обширно и неисчерпаемо. С каждым новым поколением открываются новые горизонты и новые пути»,— писал он. Жизнь и творчество «рыцаря реализма» оставили глубочайший след в душе современников. «Русским гражданином» назвал его И.Е. Репин, продолжатель лучших традиций искусства Крамского.

См. также:

1. Статья Крамской и портрет в Товариществе

2. Статья Александра Бенуа. Иван Николаевич Крамской

3. Статья Нонны Яковлевой. Деятельность Крамского

4. Глава из книги Александры Боткиной. Иван Крамской и Павел Третьяков

5. Статья Надежды Шер. Творчество Крамского

6. Статья В.Скляренко о творчестве Ивана Крамского