Жуковский Василий Андреевич 

Vasily Zhukovsky

(1783 - 1852)

В русской культуре по степени положительного влияния на развитие ее Василий Андреевич Жуковский, безусловно, занимает одно из ведущих мест. Такое положение объясняется масштабом его личности и теми многими дарованиями, которыми наделила его природа. А коли так, нам должно быть интересно все, что относится к В.А. Жуковскому. Тем более что изобразительное искусство представляло для него большой интерес и занимало значительное место в жизни.

 Елагина Авдотья Петровна, с оригинала Ф.Т.Гильдебрандта, 1840 г.

Для большинства современных россиян В.А. Жуковский — прежде всего поэт, один из предшественников А.С. Пушкина, друг великого поэта, как и Н.В. Гоголя, К.П. Брюллова и других современных ему деятелей искусства и культуры страны и Европы. В качестве ополченца участвовал в Отечественной войне 1812 года. С 1815 года был на службе при императорском дворе — преподавал русский язык членам царской семьи. С 1826 стал воспитателем наследника — будущего русского императора Александра II.

Гравюра Этьена Паннемакера

 Менее известно другое: учился В. Жуковский в Благородном пансионе при Московском университете (1797—1801). Именно в это время начал писать стихи и заниматься рисованием и живописью. Любовь к рисованию вызвала интерес к граверному делу, к освоению которого он подошел вполне профессионально. Многочисленные альбомы рисунков В.А. Жуковского с видами городов и местностей России и европейских стран хранятся в ведущих центрах культуры страны. Среди художественного наследия В.А. Жуковского — многочисленные офорты и гравюры, часто выполненные по собственным рисункам. Наконец, В.А. Жуковский — автор многочисленных пейзажей с видами мест, в которых он побывал в своих многочисленных путешествиях и поездках. Словом, В.А. Жуковский проявлял свои таланты во всех видах деятельности, которыми занимался по внутренним устремлениям и в связи с внешними обстоятельствами. 

__________________________

Василий Андреевич Жуковский

Путевые зарисовки Жуковского занимают особое место в графическом наследии писателя. Только в Российской Библиотеке в Санкт-Петербурге хранится 14 альбомов. Писатель признавался, что путешествия сделали его рисовальщиком. Рисунки хранятся в фондах отдела графики Русского музея. Долгое время они находились в неразобранной библиотеке Зимнего дворца, которые Эрмитаж передал ГРМ в 1930 году. Всего сохранилось 176 листов, из них 38 - уральских. (см. Курочкин Ю. М. «Уральский вояж поэта»/Ю.М.Курочкин «Уральские находки»., Свердловск., Среднеуральское книжное издательство., 1982).В. А. Жуковский волею судеб оказался для Екатеринбурга не только проезжающей знаменитостью, но и очень важным очевидцем. Дело в том, что свидетельств о том, как выглядел город в начале позапрошлого столетия сохранилось очень мало, какие-то крупицы, которые с трудом дают представления о Екатеринбурге того времени. Русский поэт стал тем редким путешественником, который оставляет воспоминания и описания мест своего пребывания и деталей вояжа. Два маленьких рисунка Екатеринбурга В. А. Жуковского и несколько страниц дневника - это капля в море, но для нас, сегодняшних жителей города - бесценное свидетельство прошлого.

В. А. Жуковский, по мнению искусствоведов, владел профессионально техникой рисунка, общался с выдающимися художниками - О. Кипренским, К. Брюлловым, А. Венециановым, А. Ивановым, Энгром, Торвальдсеном, Овербеком, Фридрихом. Сохранились тысячи листов его графического наследия. Поэт был хорошим гравером, он сам делал офорты Павловска, учился гравировальному делу у академика Уткина. Специалисты отмечали в пейзажах Жуковского лирическое и романтическое настроение, созвучное его стихам. Но путевые рисунки, к которым и принадлежат два вида Екатеринбурга, заставляют поспорить с этим утверждением: его рисунки - топографическая зарисовка, точная и лаконичная. Здесь мы не увидим даже намека на какое-то чувство или настроение. Поэт-лирик превращается в сухого документалиста, для которого важнее образа становятся точность и правдивость изображения. Узнаваемая контурная линия Жуковского видна и на этих набросках. Современники отмечали, что Василий Андреевич рисовал очень быстро, схватывая буквально на ходу вид и тут же запечатлевая его в карандаше на листе бумаге. Он рисовал «очерком», если можно применить литературные жанры к области живописи.

На рисунке, где изображен Дом генерала Глинка, видны гуляющие по набережной люди. Это крохотные фигурки, практически точки, но и они переданы с удивительной точностью и узнаваемостью силуэта. Высокая линия горизонта позволяет сосредоточить внимание на изображении городского ландшафта. Угадываются очертания плотины, Екатерининского собора. На другом рисунке, фрагмент ландшафта взят с той же суховатой документальностью - на первом плане оказываются бочка и лестница-стремянка, которую художник не убрал, а зафиксировал, как деталь пейзажа - тем самым добиваясь эффекта незримого присутствия человека. Удивляет, что Жуковский запечатлевает не парадные виды города, не его главные соборы и дворцы, а ничем непримечательный пейзаж. Можно говорить о «случайности кадра» в его изобразительной манере.

Несмотря на отсутствие очевидной образности, ценность путевых рисунков Жуковского несомненна: на сегодня это редчайшее документальное изображение Екатеринбурга начала ХIХ века до эпохи фотографии.

За этот интересный материал мы благодарны авторам сайта http://kniga.ompural.ru/content.php?main=lit_eburg_map&id=100065&top=100064

_________________________

Е.В.Иванова

Изобразительное наследие Жуковского

(к 155-летию со дня смерти поэта)

Имя Василия Андреевича Жуковского неразрывно связано с одним из интереснейших периодов в истории русской культуры – эпохой романтизма, отмеченной поиском новых эстетических идеалов, художественных принципов и форм, обновлением сложившихся традиций в искусстве и общественной мысли.

Замечательный поэт, создавший проникновенные лирические стихотворения, баллады, поэмы и сказки, известный знаток и переводчик европейской поэзии, Жуковский был необыкновенно одаренным человеком, проявившим себя и в критике, и в журналистике, и в издательском деле.

Не менее очевидны заслуги Жуковского – общественного деятеля. Почти четверть века он посвятил службе при Императорском дворе, был наставником великого князя Александра Николаевича, будущего императора Александра II, сыграл важную роль в судьбах А.С. Пушкина, Н.В. Гоголя, А.И. Герцена, Т.Г. Шевченко и многих других.

На фоне поэтической славы Василия Андреевича незаслуженно остались в тени его занятия изобразительным творчеством, которое увлекало поэта не меньше, чем литература. «Жуковского-поэта нельзя представить себе без карандаша, – писал известный ученый-филолог А.Н. Веселовский, – где бы он ни был, куда бы ни явился, он всюду брался за него и рисовал, в Мишенском и Муратове, в Швейцарии, Риме, Швеции; местами его дневник им же и иллюстрирован». Сам Жуковский говорил, что для него «живопись и поэзия – родные сестры», а вещами первой необходимости в путешествиях и поездках считал чемодан, зонтик, плащ, пальто, калоши и рисовальные принадлежности.

Начиная с университетского пансиона в Москве, где поэт получил первоначальное художественное образование, и до последних дней жизни он учился изобразительному творчеству у таких известных в Дерпте и Санкт-Петербурге мастеров, как К.А. Зенф, Л. Майдель, Н.И. Уткин.

Василий Андреевич охотно посещал художественные галереи и выставки в России и Европе, коллекционировал произведения искусства. Он мечтал написать первую на русском языке историю искусств, редактируя в 1808 – 1810 годах журнал «Вестник Европы», он впервые создал отдел «Обозрение произведений искусства», где печатались статьи по истории и теории изобразительного искусства.

Жуковский совершенствовал свой стиль, наблюдая работу знаменитых русских и европейских художников. Бесспорное влияния на изобразительное творчество Василия Андреевича оказал немецкий пейзажист-романтик Каспар Давид Фридрих. Как известно, интерес Жуковского к творчеству Фридриха существовал всегда. Будучи страстным собирателем картин и рисунков Фридриха, поэт принадлежал к числу тех людей, кто лучше всего понимал произведения художника, чьи этические и художественные взгляды были близки его собственным.

Жуковский оставил обширное художественное наследие – десятки альбомов с множеством рисунков карандашом и тушью, сотни офортов и литографий, несколько живописных полотен, хранящихся в отделах рукописей библиотек и музеев, и большей частью известных только исследователям творчества поэта.

Большинство рисунков Жуковского представляют собой наброски с натуры, поразительно свежие и непосредственные, как правило, пейзажи с видами городов, горными и сельскими ландшафтами, разного рода архитектурные памятники – то, что привлекало внимание поэта во время его многочисленных путешествий по России и Европе. Василий Андреевич предпочитал работать графитным карандашом и китайской тушью, поскольку особенности этих материалов более всего соответствовали его изящным очерковым рисункам, где в качестве изобразительного средства используется только контурная линия, объем передается одним лишь абрисом, а последовательность планов – штрихом. Композиционный принцип пейзажного рисунка Жуковского всегда одинаков, первый план он крупно выделяет по сравнению с дальним, вместе с тем, в зависимости от удаленности варьируется толщина линий. Так, вблизи очень четкие, по мере удаления они становятся тоньше, превращаясь в едва различимые. В его рисунках почти нет событий и движения, в них господствует только неподвижное, необъятное и вечное пространство. Когда поэт помещает в пейзаже фигуру, то чаще всего изображает ее со спины или в профиль – фигуру созерцающего путешественника, как будто зачарованного красотой мироздания, которая как бы связывает зрителя с пейзажем.

Пробуждение своего интереса к пейзажу Жуковский связывал с первой поездкой за границу: «Путешествие сделало меня и рисовальщиком – я нарисовал au trait около 80 видов, которые сам выгравировал так же au trait», – писал поэт 11 января 1823 года своей родственнице и другу, детской писательнице А.П. Зонтаг.

Похожее по содержанию письмо он адресовал великой княгине Александре Федоровне: «Здесь должен я признаться Вашему высочеству, что со вступления моего в Швейцарию открылась во мне болезнь рисования: я рисовал везде, где только мог присесть на свободе, и у меня теперь в кармане почти все озера Швейцарии, несколько долин и полдюжины высоких гор». 

Помимо многочисленных работ, запечатлевших красоты Швейцарии, Германии, Италии, Жуковский много и увлеченно рисовал знаменитые окрестности Петербурга, виды городов и селений, где он побывал во время поездки по России в качестве главного наставника великого князя Александра Николаевич, а также места, где прошли его детство и юность.

Впоследствии, на основе рисунков с натуры Жуковский создает серии гравюр и офортов, для выполнения которых берет уроки у лучшего петербургского гравера Н.И. Уткина, с помощью которого он подготовил и издал гравюры Швейцарии и Гатчины, в добавление к тем гравюрам с видами Павловска, которые по его рисункам выполнил несколько ранее дерптский мастер А.Ф. Клара. Вышедшие в свет в 1824 году под заглавием «Шесть видов Павловска, срисованных с натуры В. Жуковским и выгравированных А. Кларою», они заставляют вспомнить поэтические строки о красочных ландшафтах осеннего павловского парка в «Славянке» (1815). Проникнутые светлой грустью павловские виды, созданные Жуковским-рисовальщиком, по своим мотивам близки упомянутой выше элегии, они словно иллюстрируют, хотя и не буквально, путь лирического героя по парку, перед глазами которого развертывается новая «картина» – «то вдруг сквозь чащу древ мелькает … светлая долина», «то вдруг исчезло все... окрест сгустился лес», «и вдруг пустынный храм в дичи передо мной». 

 Созданные поэтом исполненные ностальгии зарисовки Мишенского, Белева, Тулы – мест, где родился поэт, где прошли детство и юность, куда он возвращался позднее, неизбежно приводят на память поэтические строки лирических шедевров Жуковского, в которых он воспел неповторимую красоту русского пейзажа, будь то погруженные в таинственную ночную тьму окрестности родного Мишенского в элегии «Сельское кладбище» (1802), или знаменитые белевские закаты в «Вечере» (1806).

Передавая пространство легкими, летящими линиями, Жуковский рисовал очень быстро. Н.В. Гоголь, который был постоянным спутником поэта в прогулках по Риму, рассказывал в письме А.С. Данилевскому от 5 февраля 1839 года, как они «рисовали на лету лучшие виды Рима. Он (Жуковский) в одну минуту рисует их по десяткам, и чрезвычайно верно и хорошо».

На одном из итальянских рисунков Василий Андреевич изобразил Гоголя, сидящего на террасе спиной к зрителю и задумчиво взирающего на местные красоты, среди которых ясно читается базилика St. Giovanni in Laterano.

В этом рисунке можно отметить приемы, которые появляются и в других графических работах Жуковского – это и фигура, изображенная со спины в пейзаже, и вид с террасы, которая становится зримым барьером, отделяющим созерцателя от остального пространства. Здесь в еще большей степени проявилась тяга Жуковского к декоративности в трактовке изображаемого, что выражено и в том, как он изображает фигуру Гоголя, принявшего артистичную позу и одетого в изысканно драпированный костюм, и в изображении самой террасы, растений, изящно обвивающих ее опоры, а также базилики, главенствующей над всем окружающим пространством. Здесь, как и в других графических работах Жуковского, контурная линия является единственным и достаточным средством воссоздания пространства, убедительно отображающим его глубину и объемные характеристики.

 В воспоминаниях П.В. Анненкова упоминается место, соответствующее этому рисунку: «...длинные часы немого созерцания, какому предавался он (Гоголь) в Риме. На даче княгини 3. Волконской, упиравшейся в старый римский водопровод, который служил ей террасой, он ложился спиной на аркаду богатых, как называл древних римлян, и по полусуткам смотрел в голубое небо, на мертвую и великолепную римскую Кампанью».

В 1830 году по предложению президента Академии художеств А.Н. Оленина Василий Андреевич Жуковский был избран ее почетным вольным общником. Следует отметить, что в почетные вольные общники избирались лица, профессионально или на достаточно высоком уровне мастерства владеющие тем или иным видом художеств, но работающие вне Академии.

Однако многие современники Жуковского, противопоставляя его литературное и изобразительное творчество, не смогли по достоинству оценить эту особенность его натуры, проявлявшей себя в разных видах искусства. Постепенно в близких Жуковскому литературных кругах сложилось мнение, что новое увлечение отвлекает поэта от его истинного призвания – поэзии. Несмотря на это, Василий Андреевич считал свои графические работы вполне достойными своего имени и охотно дарил их многочисленным друзьям и родственникам, подобно тому, как преподносил свои стихотворения литераторам и знатокам поэзии. Идея равноправия творческих проявлений личности не была воспринята современниками Жуковского, и в этом главная причина того, что его художественное наследие не попало в поле зрения знатоков изобразительного искусства. 

За этот интересный материал мы благодарны авторам сайта http://www.isaac.spb.ru/journal/ivanova