« Предыдущее фотоСледующее фото »

"Распятие"

1892 г.

Начал работу в 1884 году. Вот что пишет Черномашенцев Владимир об истории картин: "Оба "Распятия" были закрыты для публичного просмотра - Совет Третьяковской галереи решил хранить эти работы в отдельном помещении за закрытыми занавесями. В 1900 году они были возвращены Ге-младшему и увезены заграницу. В 1903 году "Распятия" были показаны на выставке в Париже, а затем в Женеве. Одна из картин в итоге оказалась в коллекции музея Орсэ, а следы другого полотна размером 196 х 245 см. затерялись на просторах 20 века. Быть может, когда-нибудь в Европе, разбирая рухлядь в кладовке старого дома, кто-то обнаружит свернутое полотно кисти неизвестного художника...». «Я сам плачу, смотря на картину», – слова художника. Плакать хочется – от безысходности. Поскольку Воскресение, если смотреть на эту картину – не кажется возможным. На картине – торжество смерти. У художника были мысли уничтожить работу, но он не успел: 17 января он закончил вариант «Распятия» (утерян), а 1 июня этого же года Николая Николаевича Ге не стало.

Ге нередко упрекали, что он пренебрегал формой: злоупотреблял контрастами красок, света и тени. Возможно, это были поиски новой формы, способной выразить страсть, которая вела художника: «Я сотрясу все их мозги страданием Христа… Я заставлю их рыдать, а не умиляться…». При этом идея, которая воодушевляла Ге, была нравственной, а не религиозной. Он, по словам А. Н. Бенуа, видел Христа «скорее каким-то прямым проповедником человеческой нравственности, погибающим от рук дурных людей и подающим людям пример, как страдать и умирать, нежели пророком и Богом». До конца жизни Николая Ге вдохновляла надежда на то, что с помощью искусства человек может прозреть, а мир — исправиться.

Проходящие же злословили Его, кивая головами своими и говоря: Разрушающий храм и в три дня Созидающий! спаси Себя Самого; если Ты Сын Божий, сойди с креста. Подобно и первосвященники с книжниками и старейшинами и фарисеями, насмехаясь, говорили: других спасал, а Себя Самого не может спасти; если Он Царь Израилев, пусть теперь сойдет с креста, и уверуем в Него; уповал на Бога; пусть теперь избавит Его, если Он угоден Ему. Ибо Он сказал: Я Божий Сын. Также и разбойники, распятые с Ним, поносили Его. Евангелие от Матфея

„Распятие“ Ге переписывал десять лет.  19 раз. Очень долго он даже не мог найти строчку в Евангелии, которая могла бы стать мыслью картины. Сначала Господь был в одиночестве, разбойников не было. Потом оба стали поносить Христа. Но вот однажды в деревне по соседству с Плисками брат убил брата. „Я побежал туда. – рассказывал Николай Николаевич. – Убийца был в избе. Стоял в углу. Почему-то совершенно голый, вытянувшись, о топтался на месте и ноги держал как-то странно – пятками врозь. При этом он всхлипывал и твердил одно и тоже слово: „водицы, водицы…“ В этом безобразном человеке просыпалась совесть. Он мне запомнился и пригодился для моего Разбойника“. Тогда того, что продолжал ругаться, Николай Николаевич срезал. Вместе с полоской холста. Чтобы не мешал. Смысл его многолетнего труда стал гениально прост – прозрение и покаяние: „Я заставлю их рыдать, а не умиляться“.

Один из повешенных злодеев злословил Его и говорил: если Ты Христос, спаси Себя и нас. Другой же, напротив, унимал его и говорил: или ты не боишься Бога, когда и сам осужден на то же? и мы осуждены справедливо, потому что достойное по делам нашим приняли, а Он ничего худого не сделал. И сказал Иисусу: помяни меня, Господи, когда приидешь в Царствие Твое! И сказал ему Иисус: истинно говорю тебе, ныне же будешь со Мною в раю. Евангелие от Луки.

Последние три года жизни стали для него самыми тяжелыми. Коля, заявив, что десять лет он жил по заказу, отрёкся от толстовства и ушёл. Ушёл с Зоей, замужней племянницей Николая Николаевича. В 1891-ом умерла Анна Петровна. Похоронив жену, он слег, а едва смог передвигать ноги, побрел в мастерскую: „Человек, пораженный горем,— говорил он,— узнает смысл своей жизни“. Первого января 1894 года он закончил работу, а в феврале повез в Петербург через Ясную Поляну: Толстой мечтал увидеть картину, она даже снилась ему. Ге распаковал свое творение, вышел из комнаты, примостился на стуле и закрыл лицо руками. Лев Николаевич долго не выходил. Наконец, он появился в дверях – маленький, седой, – по лицу его текли слезы: „Так оно и было, так оно все и было… А этого дрожащего разбойника я давно знаю и жду“. Граф проводил гостя до самой Москвы. „Это был прелестный гениальный старый ребенок“, – скажет он ровно через пять месяцев, узнав о смерти друга.

В Петербурге, перед открытием, выставку посетил Александр III. Говорят, что, взглянув на „Распятие“, государь сухо произнёс: „Это – бойня!“ Картину повелели снять в первый же день, но те, кто всё же успел её увидеть, были потрясены. Не зная ещё, что „Распятие“ стало „лебединой песнью“ художника, говорили, что это и именно то, на что он и получил свой талант. Счастливый Николай Николаевич ни на секунду не оставлял своё детище, стараясь каждому лично разъяснить его смысл. Его обнимали, целовали, жали руку, а он растерянно повторял: „Для вас, для вас я это делал“.

Я долго думал, зачем нужно распятие? Для возбуждения жалости, сострадания оно не нужно. Распятие нужно, чтобы сознать и почувствовать, что Христос умер за меня.

Николай Ге

Биография художника

На главную страницу раздела Изобразительное искусство

« Предыдущее фотоСледующее фото »

« вернуться