« Предыдущее фотоСледующее фото »

"Василиса Прекрасная и белый всадник"

Иллюстрация к сказке «Василиса Прекрасная»

1900 г.

Билибин Иван Яковлевич

(Рассказ о художнике-сказочнике)

«И дым Отечества...»


Центральная улица нашей столицы — улица Горького — раньше называлась Тверской. По ней начинался путь на Тверь, один из древнейших русских северных городов. Сейчас это город Калинин. И доехать до него можно за два часа поездом. А в былые времена путь этот длился неделями.

За Тверской заставой кончалась шумная Москва. Дорога втягивала путников в леса и луга, медленно поднимала на холмы и опускала в низины к тихим речкам и певучим ручьям. Все реже и реже выходили на дорогу избы деревень, приветствуя путников запахом молока и свежего хлеба, мычанием буренок и кликами петухов. Для некоторых путников дорога не кончалась и Тверью. Она шла дальше в Весьегонский уезд Тверской губернии, в затерявшуюся в лесах деревеньку Егны. Это была уже настоящая глухомань. Не Россия даже, а седая Русь. Недаром в самом звучании этих имен — Егны, Весье-гонь — слышатся речения кривичей — языческого славянского племени, испокон веков обитавшего окрест.

В последнее лето прошлого столетия в деревню Егны приехал ученик знаменитого художника Репина — Иван Билибин. Был он красив, весел, бодр, весь светился тем чувством ликующего ожидания, которое свойственно юности. Ему казалось, что вот-вот должно случиться что-то очень важное, что наполнит содержанием всю его жизнь.

Он вставал вместе с солнцем, перекидывал через плечо аккуратный, как всё, что у него было, ящичек с красками, брал краюху хлеба и уходил на весь день в леса и поля писать этюды. Он, исконный горожанин, впитывал впервые открывшуюся ему «смиренную красоту» русской природы.

И то, что он смутно ожидал, на что надеялся,— свершилось. Он приобщился к Родине, он нашел себя. Именно здесь, в это лето, родился художник Билибин, который вскоре станет известен всей России.

...Через несколько десятилетий, в ночь с 6 на 7 февраля 1942 года, в больнице при Всероссийской Академии художеств умирал знаменитый художник, академик, профессор Иван Яковлевич Билибин.

Шел 152-й день осады Ленинграда. Город был завален мешками с песком, золоченый купол Исаакия закрашен маскировочной краской, из окон Академии художеств выглядывали пулеметы, за Нарвской и Московской заставами топорщились противотанковые надолбы и, оплетенные колючей проволокой, рогатки. Город методически, так, что можно было сверять часы, обстреливала дальнобойная фашистская артиллерия, бомбила авиация.

Но город не только жил, но и боролся, работал. Работали в три смены оборонные заводы, писал Седьмую симфонию Дмитрий Шостакович, в подземном бомбоубежище до последнего дня не выпускал из рук кисточку Билибин. Он рисовал былинного богатыря Дюка Степановича, сокрушавшего врагов земли русской. Кисточка была оружием художника.

В начале сентября 1941 года, когда вражеское кольцо еще не полностью сомкнулось вокруг Ленинграда, нарком просвещения предлагал Билибину эвакуироваться в глубокий тыл. «Из осажденной крепости не бегут,— ответил шестидесятишестилетний художник,— ее защищают». И он остался защищать Ленинград своей кистью, своим присутствием духа, своим патриотизмом.

Где же истоки этого патриотизма?

Судьба Билибина сложилась не просто. В сентябре 1917 года он уехал в Крым, где прожил два года в приморском поселке Батилимане. Вокруг в садах прятались скромные, пустующие зимой дачки писателей, художников, ученых. Новости из Петербурга и Москвы доходили редко и с большим опозданием. В своем добровольном заточении Билибину трудно было разобраться в сущности тех громадных перемен, которые произошли в стране, он не понял их сути и в 1920 году, увлекаемый волной беженцев, покидающих Россию, на пароходе «Саратов» уплывает в Египет. Он делит тяготы лишенных работы, живущих среди безводной пустыни в палаточном лагере соотечественников. Но в отличие от большинства из них, он имеет профессию. Он художник, мастер, и его искусство находит применение и в далеком Египте. Он выполняет многочисленные заказы — пишет портреты и панно.

Культура мусульманского Востока, с которой художник сталкивается впервые, поражает его и воскрешает в памяти «Сказки Шахаразады». Еще большее впечатление производят таинственные пирамиды Древнего Египта. Даль веков раскрывается перед ним в неповторимой красоте и величии.

В 1925 году Билибин переезжает в центр художественной жизни Европы — Париж. И здесь его судьба складывается вполне благополучно. Блистательные декорации, сделанные им к постановкам русских опер, в которых пел гениальный Шаляпин, восхищают парижан. Художника приглашают оформить балет Стравинского «Жар-птица» в Буэнос-Айресе и ряд опер в Брно и Праге. Он иллюстрирует книги русских и французских авторов. И все же жизнью своей он неудовлетворен. Его тянет в Россию. Ему кажется, что здесь, на чужбине, его искусство иссякает. И однажды, когда парижский издатель предлагает ему ради популярности отказаться от русского имени и принять французский псевдоним, Билибин не только гневно отвергает предложение, но и просит советское посольство разрешить ему вернуться на родину. 16 сентября 1936 года Билибин на теплоходе «Ладога» прибывает в Ленинград.

Так где же истоки той силы, которая заставила Билибина вернуться на родину и стать ее защитником в годину смертельной опасности? Может быть, ее следует искать в том чувстве тихого восторга, с которым он еще юношей писал в Егне свои первые этюды родной природы и мечтал о таком же бесконечном, как этот летний день, и таком же чистом, как это голубое небо над головой, будущем?

Если бы Билибин не был художником, мы могли бы только предполагать это. Но Билибин был им. Он своими произведениями писал летопись своей духовной жизни. И поэтому мы — благодарные поклонники его таланта — знаем это.

По материалам: Семёнов О.С. Иван Билибин (Рассказ о художнике-сказочнике): Очерк.– М.: Детская литература, 1986.–87 с., иллюстрации.

Биография художника

На главную страницу раздела Изобразительное искусство

« Предыдущее фотоСледующее фото »

« вернуться