« Предыдущее фотоСледующее фото »

 "Осел». Карикатура для журнала «Жупел»"

1906 г.

Билибин Иван Яковлевич

(Рассказ о художнике-сказочнике)


«Жил-был царь...»



Членов «Мира искусства», ближайших друзей и соратников Билибина, часто называют поклонниками «чистого искусства». И в самом деле, они считали, что художник не должен участвовать в социальной, а тем паче политической борьбе. Его единственная цель — создание совершенного произведения.
 
Не для житейского волненья,
Не для корысти, не для битв,
Мы рождены для вдохновенья,
Для звуков сладких и молитв.

Эти слова Пушкина были возведены мирискусниками в ранг абсолютного закона художественного творчества.

Но на деле задачи, ими решаемые в непосредственной художественной работе, были намного шире их теоретических заявлений. К тому времени, когда социальные противоречия русской действительности обострились настолько, что коснулись всех и каждого и обходить их стороной стало уже невозможно, сами мирискусники пришли к пониманию важности социальных проблем, стоящих перед искусством. Один из их лидеров — Александр Бенуа — в течение почти двадцатилетия, охватывающего весь революционный период русской истории, будет работать над самым значительным своим произведением — циклом иллюстраций к поэме «Медный всадник» Пушкина, где со всей прямотой и последовательностью ставились глубинные вопросы общественной жизни.

Однако, поставив и решив эти вопросы «для себя», многие мирискусники во время революционного подъема 1905 года пошли дальше. Стремясь выйти из узких рамок камерного искусства, стремясь высказать свое возмущение преступлениями властей, они обратились к одному из самых действенных жанров изобразительного искусства — к карикатуре.

Карикатуры В. Серова, М. Добужинского, Е. Лансере, созданные в революционные годы, предельно злободневны. Высокое графическое мастерство этих художников стократ увеличивало обличительную силу их карикатур.

Влюбленный в русскую старину, Билибин был художником-сказочником. Казалось бы, сфера его интересов очень далека от тех обнаженных гражданственных страстей, которые только и могут породить политическую карикатуру. Однако в это время выявляется еще одна сторона его таланта и, что, может быть, важнее, еще одна грань его личности.

В одной из своих ранних книжек, в «Царевне-Лягушке», Билибин поместил рисунок, не имеющий прямого отношения к тексту сказки. Это была иллюстрация к народной потешке, сопутствовавшей церемонии пересказа сказок:
 
Жил-был царь,
У царя был двор,
На дворе был кол,
На колу мочало,
Не начать ли сказку сначала?
 
На рисунке художник изобразил удивительно глупого царя, глубокомысленно взирающего на кол. Впоследствии эти черты обусловили образ хоть и незадачливого, но, в общем, добродушного Салтана. Но в том первом образе царя были черты, которые могли лечь в основу образа и совершенно иного плана, иного авторского отношения.

Первые годы нового столетия Билибин все свое время отдавал иллюстрированию сказок и изучению народного искусства. 8 января 1905 года в типографию ушел предпоследний 11-й номер журнала «Мир искусства», оформленный Билибиным. В журнале публиковалась его статья «Народное творчество русского Севера», в которой художник резко критиковал государственный строй, «закостеневший в ретроградных политических упорствованиях» и преступно относящийся к памятникам национальной культуры. Однако буквально на следующий день, 9-го января, происходит трагическое событие, потрясшее всю Россию и вошедшее в историю под названием Кровавого воскресенья. В этот день в Петербурге царскими войсками были расстреляны сотни рабочих, вышедших на мирную демонстрацию. Этот расстрел окончательно доказал, что царское правительство враждебно не только национальной культуре, но и русскому народу. И художники решили организовать сатирический журнал, острие которого было бы направлено против самодержавия.

Возглавить художественный отдел было поручено Билибину, и на его квартире на Мытнинской набережной было проведено организационное собрание. На нем обсудили программу и придумали название журналу — «Жупел», что на церковно-славянском языке означало серу, в которой горели грешники в аду. В программе было записано: «Завладев весами Фемиды, мы «Жупелом» будем наказывать грешников здесь же, не ожидая, пока подземный жупел обожжет их в кромешном аду». Редакция обратилась с просьбой к Максиму Горькому, чтобы он возглавил литературный отдел.

Вышло всего три номера «Жупела». В последнем была помещена карикатура Билибина «Осел (Equus assinus) в 1/20 нат [уральной] вел [ичины]». На ней в пышной раме из драпировок рыцарских доспехов и крылатых грифонов (грифон входил в родовой герб царской династии Романовых) красовался обыкновенный осел. Кого имел в виду художник, сомнения не вызывало.
За этот рисунок тираж журнала был конфискован, а Билибина, после произведенного на его квартире обыска, подвергли суточному аресту. 8-го февраля 1905 года по постановлению Санкт-Петербургской судебной палаты издание «Жупела» было запрещено.

Карикатура «Осел» обошла всю Россию и принесла автору почти такую же популярность, как и иллюстрации к народным сказкам. Но нас в данном случае больше интересует акварель, помещенная на обложке второго номера журнала. На ней изображен царь Дадон с приближенными. В оригинале он был назван царем Горохом, что еще прозрачней намекало на его реальный прототип.

Автором текста к акварели, по-видимому, был сам художник. В нем торжественным «летописным» стилем повествуется об удивительной глупости царя.

«Единажды Великий и Преславный Царь Дадон с сыном своим, славным и могучим богатырем, преславным Князем Дадоном Дадоновичем, и со многими ближними бояры, возстав от богатыя и обильныя трапезы, великолепное чрево свое заморскими яствами преисполнив, подошед к оконцу, узрел месяц светел восходящ, и испусти Царь Дадон вздох от недр утробы своея и вопроси единаго от ближних бояр своих: кто есмь аз, повеждь ми? Он же рече ему: Ты еси великий и преславный Царь Дадон, властелин над всею Землею! И паки устави взор свой Царь Дадон на светел месяц и тако промолвиши соизволил: а тамо кто царствует?».

Но глупость царя здесь совсем иного рода, чем в ранней акварели «Жил-был царь...». В ней теперь нет никакой простоватости, наивности. Царь теперь не только глуп, но и чванлив, отвратителен. Не менее отвратителен и рахитичный отпрыск его. Но пожалуй, самым отталкивающим является образ государева холуя в роскошной шубе «с царского плеча». В его лице животная примитивность соединяется с жестокостью и кровожадностью. Он — олицетворение верноподданнических чувств воинствующих «хранителей престола».

Но своеобразие данной работы Билибина заключается в том, что карикатура, персонажи которой ничего, кроме отвращения, не вызывают, сама по себе очень красива. Зритель любуется в ней и роскошью тканей, и покроем одежд, и архитектурой царских хором, и поэтичностью лунной ночи за зарешеченным окном, и монументальностью композиции, и всей атмосферой сказочности, которой веет от этой группы.

Билибину удалось слить три разных жанра искусства — сказочную иллюстрацию, карикатуру и театральную декорацию. Причем это ему удалось не за счет забвения специфики и средств выражения каждого из них. Совсем наоборот. Мы можем рассматривать эту акварель как идеальную иллюстрацию, удовлетворяющую всем законам искусства книги, как прекрасную театральную декорацию, характеризующую не только обстановку и не только одежду героев, но и их самих. И наконец, мы видим издевательскую, исполненную жгучего сарказма, карикатуру. Билибин пришел к органическому единству разных видов искусства, к которому он стремился последние годы. Это было знамением времени для всего русского искусства начала XX века.

Уже говорилось об истоках, которые привели Билибина к этой работе. Но значительно важнее, что сама эта работа представляла рубеж в творчестве художника. Именно в ней выявился тот подход, который обусловил своеобразие его иллюстраций к следующему пушкинскому произведению. Именно она представляется тем зерном, из которого вырастет цикл иллюстраций к «Сказке о золотом петушке».

Эта акварель, как, впрочем, и все карикатуры художника в «Жупеле» и позднее в журнале «Адская почта», как и прекрасные, строгие и возвышенные обложки к книгам революционного содержания, свидетельствуют о том, что художник созрел не только как мастер, но как личность, что он выработал свой взгляд на действительность. Открытая гражданственность и твердость мнений, которые он обнаружил в своих произведениях этого периода, свидетельствуют о той многомерности, той масштабности мышления и чувствования, которые только и могут быть залогом успеха иллюстратора произведений великого поэта.

По материалам: Семёнов О. С. Иван Билибин (Рассказ о художнике-сказочнике): Очерк.– М.: Детская литература, 1986.–87 с., иллюстрации.

Биография художника

На главную страницу раздела Изобразительное искусство

« Предыдущее фотоСледующее фото »

« вернуться